– Я вас ненавижу, ясно вам?! Ненавижу!!!

Кривой осел, выкатив глаза.

– Эт за што же ж? – пробормотал он.

Канерва с Юлием пялились на эту сцену в немом удивлении. Подбежала Алиция и стала оттаскивать Бенду, подошел Арчибальд, крепкой рукой обнял Бенду за плечи, повел дальше.

Кривой повертел головой, посмотрел им вслед.

– За што же ж? – оторопело повторил он. – Э?

Канерва, проходя, обронил:

– Иди, скоро дойдем до золота, а там и до города недалеко. Не помешало б выяснить, какие у господина колдуна к тебе претензии, да постараться их удовлетворить, чтобы облегчить душу перед смертью. Исповедаться перед виселицей можешь и не успеть.

Покачавшись в задумчивости вперед-назад, Кривой чешет затылок, ероша остаток волос:

– Я же ж его, голубу, до недавна и виде-то раз лишь. И тады не я его, а он мине обиде. А? Не?

И тут все подземелье как будто дрогнуло. Высокий дрожащий звук разнесся далеко по коридорам, прошил головы насквозь, заставил пригнуться. Это визжала Алиция.

– Да что же это такое! – Канерва вздрогнул и побежал вперед. За ним поспешил Кривой, следом семенил Юлий, стараясь держаться позади всех. Поводья в его руке натянулись: лошадь торопиться не желала, она вытягивала за уздой голову, но ноги быстрее не переставляла.

Алиция выдохлась, замолчала. За ней столпились все остальные, заглядывали девушке через плечи, всматриваясь в темноту и переспрашивая друг друга: «Что такое? Что случилось?»

Она протянула вперед дрожащую руку:

– Золото...

В прыгающем свете огарка в руках Кривого все стали озираться. Бандит быстро вытащил из-за пазухи еще две свечи, затеплил их, одну сунул замершему рядом Канерве, с другой двинулся за девушкой, которая шла медленно, глядя по сторонам. Лорд Мельсон поднял свечу и посмотрел вверх. Все тоже невольно подняли головы.

– О-о-о... – Алиция судорожно втянула воздух и выдохнула. Протяжный вздох прокатился и затих. Через несколько долгих мгновений пришло гулкое эхо.

Они стояли в огромном помещении, в циклопической пещере, где мог поместиться целый замок. Пещера была круглой, вдоль стен тянулся проход, отгороженный от центральной части невысоким, до пояса, каменным барьером, который был украшен через равные промежутки грубыми скульптурами, высеченными из камня и в темноте более всего напоминавшими языческих идолов.

А в центре, внутри ограждения, лежало золото. Груды несметных сокровищ, сундуки, мешки, мешочки и просто кучи, наваленные на полу тут и там, занимали всю огромную площадь пещеры, заполняли все свободное пространство между каменными идолами. И над всем этим, под самым сводом, высоко-высоко, висел огромный шар из чистого золота. Когда Канерва поднял свечу, слабые отблески попали на покатые бока и тысячи ярких желтых искр сверкнули наверху, свет отразился, по грудам сокровищ пробежали желтые молнии, золото и драгоценные камни засияли на мгновение – как будто сюда спустилось само солнце, – и все погасло.

– Ни хэхэ ж себе, – сказал Кривой.

Арчибальд вытащил из сумки на крупе коня связку факелов, зажег один, взял вороного под уздцы и двинулся в обход пещеры по окружающему сокровища коридору, заглядывая в каждое отверстие в стене. Все отверстия были одинаковые, по форме напоминали арочные ворота, располагались они на одинаковом расстоянии друг от друга. Арчибальд начал считать выходы.

Юлий завел кобылу в глубь сокровищницы, снял с ее боков сумки, распотрошил две, поставил, раскрытые, на склон золотой горы и начал заполнять их, методично зачерпывая деньги горстями. Монеты сыпались в мешки с певучим звоном.

– Уже пристроился! – Канерва тоже зашел за ограду. Он разгуливал по сокровищам, как по прибрежному песку, взрывая сапогами монеты, иногда отбрасывая носком крупные предметы вроде блюда или инкрустированного самоцветами кубка. Золото поблескивало в тусклом свете свечи в его руках.

Когда Канерва проходил мимо сидящего на корточках Юлия, тот переполз так, чтобы спиной закрыть сумки с деньгами. Лорд Мельсон усмехнулся:

– Гребите, гребите, юноша.

– А ты, голуба, што же ж? – спросил Кривой, копаясь в сундуке. Вытащил из кучи металла ожерелье с рубинами и примерил.

– У меня достаточно своих денег, – презрительно ответил Канерва, пиная золотой фигурный шлем, покрытый тонким чеканным рисунком, украшенный зелеными и синими камнями, с тремя загнутыми рогами. Шлем откатился на полшага и остановился. – Но и ты, я смотрю, не торопишься набить мешки?

– Да мне што же ж? – откликнулся бандит, пристраивая грузный зад на край сундука. – На житье-бытье хватат, а ежли што, дак я еще возьму. Людей в городе много.

Алиция убежала далеко в глубь пещеры. Там она сняла одну из нижних юбок, поднатужившись, оторвала от подола полосу, перевязала поясную часть, разложила юбку, упала на колени и стала обеими руками сгребать на ткань деньги и драгоценности. Сможет ли она потом поднять набранное, не говоря о том, чтобы унести, девушка совершенно не думала. Глаза ее блестели, губы шевелились, она бормотала под нос и ползала то в одну сторону, то в другую, обхватывала кучи золота и, подтаскивая к себе, наполняла юбку.

Бенда идет по коридору навстречу Арчибальду, разглядывая тяжелые статуи. Фигуры представляли собой поясные изображения то ли людей, то ли богов с очень большими головами на толстых голых торсах. Руки их скрещены на груди, пальцев не видно. В круглых глазницах – по два зрачка, длинные мясистые носы нависли над выпяченными губами. Во впадинах тела лежат глубокие тени.

Где-то далеко покачивался огонек – факел в руке рыцаря. Канерва, подняв свечу, продолжил путешествие по золотой пустыне. Двигаясь за Бендой, он обходил пещеру вдоль ограждения, по внутреннему кругу, иногда отходя к центру, чтобы рассмотреть заинтересовавший его предмет. Кривой остался сидеть, но затем поднялся, отошел за какой-то сундук, потоптался и лег, заложив руки за голову и закрыв глаза.

Арчибальд, поравнявшись с Бендой, остановился. Конь встал за спиной хозяина, подогнув одну ногу, и задремал. Рыцарь воткнул факел под мышку изваянию.

– Кажется, сбился со счета. Мы из какого отверстия вышли, из этого или того?

Бенда оглядывается, пожимает плечами.

– Ладно, не стоит, это все ерунда, от страха. Кто эти идолы – вы знаете?

Бенда качает головой.

– Я так и думал. Языческое капище, не иначе.

Рыцарь зашел за ограждение через один из проемов, каковые располагались около каждой каменной фигуры, поворошил носком сапога россыпь монет на полу.

– Кто бы мог подумать, что желания действительно сбываются? – проговорил он, усаживаясь на золото. Прислонился к барьеру, зачерпнул горсть, открыл ладонь —

желтые кругляшки стекли между пальцами. – Двадцать лет я коплю по грошам, бьюсь на турнирах, получаю первые призы... А тут пылится груда денег, крохотной части которых мне хватило бы, чтобы...