Мне предлагали активно взращивать популяцию крылатых, дабы подать пример подданным Амадина, но что-то мне подсказывало, что кто-то просто хотел как можно сильнее и быстрее привязать меня к себе.

Впрочем, я и так была привязана к нему по самое не могу. Вернувшись в свой мир в тот последний раз, я попросила у него несколько дней на размышления, чтобы сделать самый трудный выбор в своей жизни.

Эти дни мы толком и не выходили из комнаты на постоялом дворе, пока я сначала взвешивала все плюсы и минусы двух возможных решений, а потом спешно составляла план того, что было необходимо сделать напоследок.

Как объяснил Амадин, без нашего прямого вмешательства история должна была повториться, а значит, мне все еще предстояло спасти естию, познакомиться с ним, взойти на престол и уйти в его мир. Закрыто от нас было только будущее, подглядеть за которым не представлялось возможным, но кое-что в этом будущем я все же могла изменить.

Амбер не нуждалась во мне так сильно, как могла сама считать. Скажи я ей правду о нашем “родстве”, и кто знает, что случилось бы дальше. А мне бы все равно пришлось сказать, потому что молчание давило на меня сильнее любых слов. Балы, правление, пополнение казны — это была не моя жизнь, ее, их с галецием Брауштом.

Галецием Брауштом, которому я все же написала письмо, рассказав правду о себе, его друге и прошлом, где естия восемнадцать лет провела в качестве заложницы чужих желаний. Это письмо должно было прийти в управление на его имя на следующий день после моего отбытия. На хранении у почтовой службы ему предстояло пролежать больше полугода.

Еще два письма касались будущих финансовых расходов. Я уже знала, что в будущем Амбер и галеций Вантерфул не оставят Дом Покинутых, а потому свои личные средства, которым только предстояло быть заработанными и попасть на хранение в банк, разделила между двумя дорогими мне людьми.

Одна часть после моего исчезновения должна была достаться Аи: ее совершеннолетие было не за горами, и я хотела, чтобы у подруги был выбор. Чтобы ей не пришлось хвататься за любую работу ради крыши над головой.

Вторая же часть была предназначена Дагелту. Мальчишка еще не скоро должен был покинуть ряды воспитанников, но его дальнейшая судьба волновала меня не меньше. С той самой ночи, когда принесла его в Дом Покинутых, я ощущала за него ответственность. Почему-то мне казалось, что его жизнь в дальнейшем должна была наполниться приключениями.

Единственные, за кого я не переживала, — это Рикола, Бет и Энаро. Их жизни уже были устроены и фактически принадлежали роду Эллес. Именно поэтому этим троим от меня должны были прийти небольшие подарки, которые остались бы у них как память обо мне.

Для Бет в ювелирной лавке я выбрала красивую заколку с темно-зелеными изумрудами, что должна была хорошо смотреться в ее рыжих волосах. Для Риколы — повседневный гарнитур с сапфирами, а для Энаро — зеркальный кинжал. И то кинжал был сделан лично мной, а мастер по камню уже вставил в его рукоять несколько разноцветных камней.

Последним в моем длинном списке оставался Истол. Мне хотелось написать ему письмо — столько правильных слов вертелось у меня в голове, но когда взялась за листок, то смогла оставить на нем только скупое “Спасибо”, за которым скрывалось так много.

Куратору я была бесконечно благодарна за все. Без его вмешательства моя жизнь наверняка стала бы совершенно другой, но…

Оставшись с собой один на один, я действительно осознала, что хочу, чтобы она стала другой. Я не желала править. Я хотела просто жить. Любить, просыпаться в небольшом домике на окраине деревни, что находился недалеко от величественного замка четырех драконов, заниматься хозяйством и учиться в “университете”.

В Университете Прикладной Магии, куда благополучно поступила среди других таких же интуитов.

Да, свой выбор я уже сделала год назад и менять его сейчас не собиралась. В этом мире рядом с Амадином я словно научилась дышать.

— Выходи, бессовестный дракон, на бой честный, — громко произнесла я, усмехнувшись. — Так и быть, жениться станем. Только есть у меня к тебе одно условие.

— И какое же? — нетерпеливо уточнили у меня, беспардонно и нагло обняв со спины.

Спектакль был закончен, и “высшая сила” спешно удалилась, пока и ей для профилактики не прилетело. То-то астарий Гебби сбежал! Знал, зараза, что его домовихи беспредел устраивают! И ведь не чувствовала их чар совершенно, пока связь нашу нащупать не попыталась!

— Я никогда не стану Ее Императорским Величеством, — произнесла я, хорошо осознавая, насколько серьезный ультиматум ставлю.

Фактически я вынуждала Амадина отказаться от законной власти, но мне действительно не хотелось править. Себя, свое будущее я видела в другом — в магических экспериментах и открытиях.

— Хорошо, мы придумаем тебе другой титул, — проворчал этот драконище, покрепче меня обняв.

— Что-что ты сейчас сказал? — попыталась я развернуться в его руках.

— Люблю тебя, говорю, сокровище мое, — довольно чмокнули меня в макушку. — К свадьбе, к слову, еще со вчера все готово. Ты слишком долго тянула со своим сюрпризом. Так что можем отправляться прямо сейчас. Тебе какой цвет платья хочется?

— Черный! — пискнула я и все-таки дотянулась до лопаты, что все это время мирно стояла в уголке рядом с порогом. — Только свадьбу придется до завтра отложить.

— Это еще почему? — сразу насторожился Амадин.

И вот правильно же сделал. А все почему? А потому что уже очень хорошо меня знал.

— Да мне в контору заказ поступил. Нам бы спасти тут кое-кого до полуночи. Ты к не слишком свежим мертвякам как относишься?

— На ужин или на завтрак? — хмуро уточнили у меня.

— В качестве потерпевших. Склеп старинный был обворован на той неделе. Там, понимаешь, такое дело…

* * *

В это же время

— Грегальда, ты снова читаешь эту ересь?! — наполнил кухню возмущенный голос Старшей Сестры.

В обитель кастрюль и черпаков она ворвалась нервным ураганом, так что сирена просто не успела спрятать газету, принесенную из города вместе с продуктами. Абтгейц был растревожен последними новостями, и женщине не терпелось узнать, в чем же дело.

— Мальчишка-газетчик отдал мне ее совершенно бесплатно, — тут же соврала Сестра Грегальда, быстро сложив листы в несколько раз и спрятав их у себя за спиной. — Из нее будет удобно делать кульки для печенья на продажу.

— Не говори ерунды, — отмахнулась глеция Бендант. — К обеду все готово?

— Жду только булочек, — отчиталась сирена и тут же побежала доставать их из печи.

Неодобрительно цыкнув, как делала это всегда, Старшая Сестра стремительно покинула кухню. Ей еще предстояло проверить столовую и бальный зал до приезда естии Амбер Мани Эллес и благотворительного сообщества. Для воспитанников Дома Покинутых они обещали построить школу, но прежде хотели убедиться, что в отдельном здании действительно есть необходимость.