– Еще бы! Мой друг начал петь, а этот голос я узнаю и враскатах грома. Это была старинная песня, которая много значит именно для насдвоих. Наши друзья узнали меня, в этом нет сомнений. Друг, о котором я говорю,поет эту песню только для меня.

– Могу я надеяться, что ты нашел способ сообщить им,что ты понял их намек? – осведомился Кааладор. – Скажем, снес дверь спетель.

– Нет, мне не пришлось вышибать дверь. Я простозасвистел тот же мотив. Я делал так и прежде, и мой друг понял, на что янамекаю. Потом я завел разговор со стражником и сумел сделать столько намеков,что наши друзья знают теперь все, что им надлежит знать.

Кааладор откинулся в кресле.

– А ведь и впрямь недурная была мыслишка,Шеллаг, – я насчет пивнушки. Уж мы тут столько всякого-разного наразнюхалис тех пор, как она тут завелась.

Келтэн огляделся.

– Сейчас здесь еще тихо, – сказал он. –Потасовки начнутся не раньше, чем после захода солнца. Почему бы нам непрогуляться по развалинам? Думаю, нам непременно надо снова потолковать с одноймаленькой девочкой. На сей раз для нее очень хорошие новости.

– Пойдемте. – Кааладор поднялся первым.Протолкавшись к стойке, он перебросился парой слов с разбойником в залитомпеной фартуке и двинулся к выходу, за ним – остальные. Они обогнули таверну иуглубились в заросший лианами переулок, где на руинах восседали, пронзительнопокрикивая, яркие пестрые птицы. Они остановились в руинах, имевших особенножалкий вид, и Кааладор и Келтэн остались на страже, а Бевьер занялсязаклинанием.

Когда сириникиец выбрался из груды камней и лиан, онухмылялся до ушей.

– Ну, Келтэн, – сказал он, – теперь держись.

– А что такое?

– Афраэль намерена при следующей встрече зацеловатьтебя до безумия.

– Пожалуй, я смогу это пережить. Значит, онаобрадовалась?

– У меня от ее вопля едва не лопнули барабанныеперепонки.

– Что же, как она сама и говорит: «Мы живем для того,чтобы радовать тех, кого любим».

***

Скарпа начал вопить еще за дверью. Его пронзительный голоссрывался на нестерпимый визг, глаза вылезли из орбит, самодельная коронасъехала набок. Он был явно охвачен истерическим гневом. Когда он ворвался вкомнату, на его губах и бороде белели клочья пены.

– Твой муж нас предал, женщина! – визжал он,обращаясь к Элане. – Ты заплатишь за его коварство! Я прикончутебя! – И двинулся к Элане, вытянув руки со скрюченными, как когти,пальцами.

В этот миг в дверях появился Заласта.

– Не сметь! – ледяным голосом одернул он. Скарпарезко развернулся к отцу.

– Не лезь в это дело! – взвизгнул он. – Онамоя пленница! Я накажу ее за предательство Спархока!

– Нет, не накажешь. Ты поступишь так, как я тебевелю. – Заласта говорил по-эленийски, без малейшего акцента.

– Он нарушил мой приказ! Я заставлю его заплатить!..

– А ты настолько туп, что не ожидал ничего подобного? Яведь предупреждал тебя о том, насколько хитроумен и изобретателен этот человек,но твои мозги так густо заросли паутиной, что ты не хотел слушать.

– Я приказал ему! – голос Скарпы взвился дорежущего слух визга. Он топнул ногой раз, другой – и принялся подпрыгивать,буквально заплясав от ярости. – Я император! Он должен повиноваться моимприказам!

На сей раз Заласта даже не прибегнул к магии. Он попростувзмахнул посохом и ударом свалил с ног истерически вопящего отпрыска.Самодельная корона покатилась по полу.

– Ты мне надоел, – презрительно проговорилЗаласта. – Я не намерен терпеть твои истерики. Ты не император. В такомсостоянии ты вообще ничто. – Лицо его оставалось бесстрастным, иглаза смотрели ровно, отстраненно. – Берегись, Скарпа, – зловещепредостерег он. – В этом мире не осталось никого, кто был бы мне дорог. Тыосвободил меня от всех привязанностей. Если будешь раздражать меня, я раздавлютебя, как букашку.

Скарпа на четвереньках пополз прочь от страшного стирика, ив его безумных глазах вдруг вспыхнул вполне осмысленный страх.

– Что случилось? – взволнованно спросила Элана.

– Один из моих союзников – Кизата из Эсоса – только чтоприбыл из Кинезги, – спокойно ответил Заласта. – Он доставил намизвестие, которого, собственно, и следовало ожидать. Твой муж весьмаизобретателен, Элана. Мы считали, что он в наших руках, но ему как-то удалосьвывернуться.

– Ничего не понимаю.

– Похитив тебя, мы оставили ему свои указания. Ондолжен был взять оруженосца и верхом выехать в город Бересу в Южном Арджуне.Наши люди следили за ним, и он, казалось, следовал нашим указаниям. Однако наделе все оказалось не так. Очевидно, он не так сильно любит тебя, как мыпредполагали.

– Он просто следовал моему приказу, Заласта. Я велелаему ни при каких обстоятельствах не отдавать Беллиом.

– Как тебе это удалось? – Заласта явно былпотрясен до глубины души.

– Твой чокнутый сын велел Элрону убить баронессу Мелидиру.Элрон безнадежный неумеха, а потому Мелидира сумела отвести рукой его клинок.Мне служат замечательные люди, Заласта. Мелидира очень убедительно сумелаизобразить убитую. Я притворилась, что рыдаю на ее мертвом теле, и, накрывая ееодеялом, шепотом передала ей приказ для Спархока. – Элана бросила наЗаласту злорадный взгляд. – Ты стал очень рассеян, Заласта. Ты даже незаметил, что при мне нет моего кольца. Я отдала его Мелидире.

– Весьма разумно, Элана, – пробормотал он. –Ты и твой муж – достойные противники.

– Рада это слышать. Как же Спархоку удалось одурачитьтебя?

– Этого мы еще не знаем. За ним следили с той минуты,когда он покинул имперскую резиденцию в Материоне, и он все время в точностиследовал нашим приказам. Мы даже пару раз пускали его по ложному пути, чтобыизбежать уловок. Затем Клааль вновь ускользнул из-под власти Киргона иотправился искать Беллиом. Человек, которого мы считали Спархоком, был насудне, пересекавшем Арджунское море вместе с оруженосцем Спархока Халэдом.Клааль лишь взглянул на него и тотчас понял, что тот, кто казался твоим мужем,на деле вовсе не Анакха. Вот эти новости и доставил нам Кизата.

Элана одарила стирика почти блаженной улыбкой.