последний раз затянулся сигаретой, встал и щелчком отбросил ее в сторону.

Я даже не пожелал спокойной ночи, просто пошел в свою палатку и лег позади Табиты. Она была такой холодной, всегда холодной.

Но я думал о Елене. Я больше не называл ее отродьем. Она не была отродьем, она просто не могла этого знать. Я слышал, как она еще несколько минут суетилась по лагерю, а затем вернулась к Люциану.

Нам не следовало заводить этот разговор сегодня вечером. Я почувствовал отвращение к тому, как солгал, и к тому, что она заставила меня чувствовать. Я закрыл глаза и помолился, чтобы к завтрашнему дню желание ее исчезло из моих мыслей.

— 40~

Я был прав. К следующему утру я почувствовал отвращение к своей вчерашней слабости.

Меня от нее тошнило.

Мне не нужен был Драконианец. Я не был глупым ягненком, как Джордж. Он давал Бекки все, чего она хотела.

Я рано вышел из палатки и нашел Люциана у костра. Мы обменялись несколькими словами. Прежде чем я смог остановиться, я спросил:

— Почему ты сказал ей?

— Что, что ты был моим лучшим другом?

— Я не слабак.

Он нахмурился, глядя на красные угли.

— Я не говорил, что ты такой.

— Я не могу этого сделать. Я не так устроен.

— У тебя будет шанс блистать сегодня вечером, Блейк.

Я посмотрел на его палатку.

— Если она заставляет тебя нервничать, отправляйся в полет и успокойся. Ты не заберешь и это тоже. Я тебе не позволю.

Я усмехнулся.

— Ты серьезно думаешь, что я хочу твое отродье? Давай, Люциан.

— Полетай, Блейк. Остынь.

Я был рад, что он неверно истолковал меня. Тем не менее, он не был полностью сбит с толку. Он знал, что я хотел ее, даже если я этого не показывал.

Она не принадлежала ему. Он почувствует себя довольно глупо, когда поймет правду. Если уже этого не понял. Люциан не был глупым. Он не забыл.

Я полетел. Мне нужно было успокоиться. К тому времени, как я вернулся, я чувствовал себя лучше. Я был рад, что не сказал ей, и я чувствовал себя глупо из-за того, что написал эти слова. К сожалению, самые тупые из них ложились на отличные песни.

Примерно в середине утра я увидел Брайана, летящего в моем направлении. Он приземлился и превратился обратно.

— Гора Эквардор. Нам нужно скоро отправляться, если мы хотим успеть вовремя.

— Меч там? — Значит, она рассказала им без меня.

Брайан кивнул.

Без промедления я полетел следом за Брайаном. Мы оба приземлились с глухим стуком. Он превратился обратно первым, а я последовал за ним. Елена решительно посмотрела в другую сторону.

Озорная улыбка осветила мое лицо. Ей было неуютно от наготы. Я влез в штаны и натянул рубашку через голову.

Я не мог поверить, что прошлой ночью был таким слабым.

Табита протянула мне тарелку с белками, запеченными на открытом огне. Мы устроились. Пока мы ели, мой взгляд встретился со взглядом Елены на несколько коротких секунд. Она уже не была такой пугающей, как прошлой ночью. Она первая отвела взгляд.

После завтрака я поговорил с Люцианом, когда он начал разбирать палатку.

— Так куда мы направляемся?

— Эквардор. Он собирается уничтожить меч сегодня ночью в вулкане, — ответил Люциан.

— Он? Кто?

— Не знаю. Елена никогда раньше его не видела. — В голосе Люциана звучало раздражение.

— Дай угадаю: мы и это одобряем.

— Да, и если у тебя с этим проблемы, ты волен уйти.

— Люциан? — сказала Елена.

Они просто уставились друг на друга…

— Надеюсь, что ты права насчет этого, Елена. — Мой голос был резким. Я застегнул молнию на рюкзаке и снова начал сбрасывать одежду.

Брайан был прав; гора Эквардор была толчком. Нам нужно было уходить сейчас.

***

Гора располагалась не так далеко, как Священная пещера, но примерно половина расстояния, что все еще было довольно далеко. Мы приземлились на Эквардоре около трех часов дня.

Прямо впереди был вулкан. Я надеялся, что это место показалось Елене знакомым по ее видению в Мельничном пруду.

Сэмми приземлилась с Еленой и Люцианом на спине. Елена начала оглядываться повсюду.

Мы оделись, когда они начали говорить о плане. Мне нужен был план. На этот раз я не собирался отпускать все на волю случая.

Предсказанию Ирен не суждено было сбыться. Нам нужен был меч Короля Лиона.

— Елена, с какой стороны вулкана он придет и когда?

— Видение показало наступление ночи. Мы находимся в совершенно нужном месте.

— Ты уверена? — спросила Арианна. Она была так же раздражена этими двумя, как и я.

— Да. Если я не ошибаюсь, вулкан находится прямо впереди, примерно в двух милях. — Она указала. Брайан побежал вниз по тропинке. Солнечные Взрывы любили вулканы.

— Ладно, мы должны загнать Драконианца в угол здесь. — Я нарисовал грубую карту на земле. — Мы не можем позволить ему пройти Т.Н. — Сокращение от «Точки Невозврата».

Елена что-то прошептала Люциану, и он быстро ответил.

— Где меч, Елена? — спросил я.

— Он прижимал его к себе. Он был обтянут тканью и перевязан бечевкой.

Я дотронулся до своего подбородка. Она точно знала, где был меч. Это была ее задача.

— Итак, мы должны найти способ вырвать меч у него. Сомневаюсь, что он будет под принуждением…

— Ты ошибаешься, — перебила она.

Нет, пожалуйста. Я вздохнул. Это могло бы просто превратиться в самоубийственную миссию, если бы в ней был замешан Горан. Я уставился в землю. Я не мог позволить ему узнать, как я выгляжу.

— Ты уверена? — Я закашлялся, и мой голос почти сорвался. Никто из них не знал, что это значит.

— Парень вошел в вулкан и растаял. Я бы сказала, что он под принуждением.

Растаял на глазах? Одними губами произнесла Бекки. Елена кивнула.

— В чем дело, Блейк? — Люциан видел меня насквозь.

— Это нехорошо. — Я расхаживал вперед-назад, напряженно размышляя. — Если Горан будет контролировать его, он увидит все, включая нас. — Опасность в моем тоне была реальной. Я больше не мог это скрывать. Я пытался придумать план Б, но у меня не получалось. Было безумием просто думать об этом. Мы не могли показать свои истинные формы.

— Это плохо? — спросила Елена.

— Это очень плохо, ты сумасшедший лунатик! — закричала Табита. — Ты привела нас к смерти.

— Табита, отвали! — сказала Бекки с рычанием. Сэмми выругалась, назвав ее гребаной трусихой.

— Табита права, но мы сделали выбор, — сказал я, чтобы прекратить ссору. — Мы не можем трансформироваться, Люциан. Мы должны сражаться в наших человеческих обличьях. Елена, возвращаясь к твоему