из этого.

Люциан все еще изрыгал поток проклятий.

Я снова посмотрел на Горана — или на Драконианца, который был его марионеткой. Я видел только, как Горан дергал за ниточки. Глаза снова из серых превратились в черные.

Затем рука с ножом вонзала кинжал в Елену, снова и снова.

Время остановилось.

Он посмотрел прямо на меня. Он убивал мой единственный гребаный шанс, и он знал это. Я слышал, как нож входит и выходит наружу. Снова внутрь и наружу.

Он начал смеяться.

Люциан был вне себя, кричал и ругался. Это даже больше не было похоже на него. Это был звук разбивающейся вдребезги его души.

Я наблюдал, как ее кровь брызнула на землю.

На ее топоры.

Мне просто нужен этот топор, это все, что мне было нужно.

Затем Горан остановился и прошептал:

— Скажи своей матери, что я шлю ей свою любовь и подарок. Соболезную, как бы тебя ни звали.

Потом я услышал это. Дракон.

Дракон стремительно приближался. Чешуя была немного не на месте. Брайан. Его когти выпустились, и он поднял Елену и Драконианца.

Отвлекающий маневр. Парализующее заклинание рассеялось.

Елена немедленно повалилась на землю.

Люциан поймал ее.

Я высвободился и выстрелил своим розовым огнем в Драконианца. Брайан уронил его слишком рано, и он приземлился с глухим стуком.

Топоры Елены были прямо рядом со мной. На них была ее кровь. Я надеялся, что теория, которая у меня была, была верной. Что кровь родословной Альберта на оружии превратит его в оружие Короля Лиона. То, которое могло уничтожать зло.

Я метнул топор со всей силой, на какую был способен.

Он произнес заклинание, и я застыл. Но топор уже поразил его.

— Борись, Елена! — воскликнул Люциан.

Заклинание Арианны соединилось с чем-то, что она не могла контролировать, и вызвало взрыв.

Земля задрожала. Драконианец упал с топором, застрявшим в его туловище.

«Сработай, пожалуйста», — мысленно взмолился я.

Арианна ахнула. Я тоже это видел. Топор превращал Драконианца в пепел. Медленно.

— Блейк! — Арианна не могла отвести от него глаз. — Что это значит?

— Ничего, — солгал я. — Это топоры королевы Катрины, найденные в Пантеоне. В них есть немного королевской крови. Это спасло нас.

— Как ты узнал, что так будет?

— Я этого не знал! — закричал я. Наполовину правда. Я схватил другой топор Елены, без крови, и вытащил другой из распадающейся плоти. Драконианец был все еще жив. — Я никогда не буду твоим, — прорычал я на него. Его глаза, наконец, потухли.

— Елена, останься со мной! — Люциан ревел и плакал.

Нет, она не могла быть мертва.

— Люциан, нам нужно отвезти ее в больницу, сейчас же! — Бекки плакала.

Нет, она не умрет. Не сегодня. Она умрет, когда я захочу. Я схватил ее, пока они вдвоем все еще ссорились, и спрыгнул с горы.

Тит был ближе всех. Мне просто нужно было добраться до тамошней больницы. Я набирал скорость, все быстрее и быстрее, размахивая крыльями так, как никогда раньше не летал.

Елена была зажата в моих ладонях.

Моя чешуя горела от ветра, который завывал.

Мое зрение увеличилось… слишком, потому что я видел Академию Драконии.

Моя чешуя все еще горела.

Елена умирала в моей лапе.

Я поднажал сильнее.

Без нее я был никем. Я был злым, у меня не было ни единого гребаного шанса. Я не собирался становиться его. Не его.

Я летел быстрее.

Затем прямо передо мной возникла стена. Я не мог остановиться. Я прижал Елену поближе к сердцу и проломил стену. Я резко остановился.

Я молился, чтобы с ней все было в порядке.

Я понятия не имел, где нахожусь. Потом я услышал голос Констанс. Ни за что, блядь.

— Это Блейк, мастер Лонгвей! — закричала моя тетя.

Я открыл глаза.

— Ты меня слышишь? — Она говорила по-латыни.

— Помоги, — сказал я.

Я не мог разжать лапу. Она умирала. Она не могла умереть.

— Помоги ей.

Тетя странно посмотрела на меня.

Мои глаза закрылись, и моя лапа, наконец, разжалась.

— 42~

Кожа натянулась, когда я открыл глаза.

Я был в лазарете. Мои мама и папа были рядом с кроватью. Сэмми тоже была здесь.

— Тьфу, — проворчал я.

— Блейк, — первым заговорил отец.

Затем раздался голос матери с ее сильным британским акцентом, который в тот момент был полон тревоги.

— О чем ты думал? — Было странно, что ни я, ни Сэмми не говорили так, как она. Мы могли бы легко имитировать, но мы не говорили с акцентом. Я покачал головой, чтобы избавиться от дурацкой мысли. Почему я об этом подумал?

— Это был меч короля Лиона, — прохрипел я.

— Ты мог умереть.

— Я не умер.

— Ты спас жизнь девушке. — Мать улыбнулась.

Блядь. Я не должен был этого делать. Почему я это сделал?

— Я бы сделал это для любого, мама.

— Это не имеет значения. — Она поцеловала меня в макушку. — Ты всегда будешь моим героем. Я так горжусь тобой.

— Это был он? — спросил мой отец.

— Да, это был он. Он ждет.

Его лицо было мрачным.

— Он тебя не достанет. Обещаю.

Я надеялся, что папа сможет сдержать обещание. Обещание дракона было связующей клятвой. Я был единственным драконом, который мог нарушить обещание. Я был другим. Сильнее.

— Так он исчез?

Я потер виски.

— Меч Короля Лиона?

Он кивнул, и я тоже. Я не хотел им говорить, но вспомнил Арианну, и у меня не было времени принуждать ее.

— Есть еще одно оружие, которое мы можем использовать. Топоры королевы.

— Что?

— Они были здесь, папа, в Академии. Они не потеряны. Они выставляют поддельные в музее.

— Ты уверен?

— На них были ее инициалы. Я не знаю, где перчатки, но это Алекс Роудс. Я не думал, что это похоже на меч Короля Лиона, но когда ударил Драконианца, тот превратился в пыль. Точно так же, как тогда, когда меч убивал зло.

— Они взорвались?

Я солгал, кивнув. Это было мое слово против слова Арианны.

— Где они сейчас, Блейк? — хотел знать мой отец.

— Спроси Констанс. Они были у меня в лапе, когда я упал.

Отец ушел. Мама осталась, поглаживая меня по лбу.

— Констанс сказала мне, что твое сердце чуть не разорвалось. Кончики твоих чешуек сгорели, Блейк.

— Чешуйки заживут, мам. Пожалуйста, не придавай этому большого значения. Я должен был спасти ее жизнь. Она украла сердце принца. Это было самое меньшее, что я мог сделать.

Я огляделся. Елена не была со мной в одной комнате. Должно быть, в той, что ближе всего к комнате Констанс.

Она кивнула.