– Кажется, – буркнул я. И удивился: с кем тут, на дереве, можно разговаривать? Глянул вверх.

Ксения изобразила подобие улыбки.

Сейчас она – у самой верхушки клёна. И кажется, боится шевельнуться. Намертво вцепилась в тонкую ветку. Обвила её руками и ногами. Жаль, опора – более, чем сомнительная. Даже при слабом ветре Ксению качает.

– Наверное, трудно было туда залазить? – пробормотал я.

Девочка скривилась.

– Извини, – выдавил я. В голове слегка шумело. А мысли были неповоротливые и тягучие.

Я закрыл глаза. Моргнул. Опять посмотрел наверх.

Ксения оставалась в прежней позе.

– И что ты там делаешь?

– В смысле? – возмутилась она.

– Долго ещё собираешься там сидеть?

Она поморщилась и глухо озвучила:

– Не знаю. Я боюсь.

Хм-м.

Неприятно.

До земли – метров десять.

А если ветер усилится – тонкая опора может и не выдержать.

– Ксения, хватит. Давай, спускайся!

Она глянула вниз и зажмурилась:

– Я не могу!

Самому туда лезть? Но подо мной ветка точно обломится.

Завертел головой, озираясь по сторонам. Двор был безлюден. И в окнах никого не видать. Куда исчезли остальные?

Хотя… чем они помогут?

– Денис, – всхлипнула девочка, – Сними меня отсюда!

– Спокойно. Только не рыпайся! Я иду…

Вскарабкался выше. Здесь колебания клёна – куда заметнее. Верхушка раскачивается, словно маятник.

– Денис, – жалобно выдавила Ксюха, – Кажется, у меня морская болезнь.

– Чепуха. Тут даже озера нету!

Я остановился. Потёр саднившие под бинтами ладони. Ещё бы чуток ближе…

Нельзя.

Махнул ей рукой:

– Лезь, не бойся. Я подстрахую.

Она боязливо глянула на меня. И стала спускаться.

Упёрлась левой подошвой в сук. Тот хрустнул и обломился.

– Ой!

– Нормально, Ксюня.

– Ничего нормального! Я боюсь!

Порывы ветра крепчали.

Я приподнялся, насколько мог. Схватил её за ботинок. И дёрнул.

Звонкий вопль. Треск веток.

Всхлипы и проклятия.

Но главное, я крепко держу её за щиколотку. Хотя и болтается она вниз головой.

Спускаюсь.

Аккуратно транспортирую девочку к ближайшей толстой ветке. Ксения цепляется за неё. Обретает нормальное положение.

Через пару минут – мы оба уже на земле. Девочка переводит дух. Утирает слезы, сопли. И набрасывается на меня с кулаками:

– Ах ты, гад!

– Извини, больше не буду.

– Чего?! – злится она.

– Спешить не буду. Повисела б ты ещё часик…

Удар в живот.

Ай! Больно! Дерётся-то она не по-детски.

Одно радует: судя по такой активности она ничего серьёзно не травмировала. Разве что, ушибла кулаки о мои рёбра…

– Молодцы, – донёсся знакомый голос. Я оглянулся.

В дверях подъезда возник Султан:

– Воспитательный процесс в разгаре. Только не пойму – кто кого воспитывает?

– Взаимно, – ответил я и поймал руку Ксении в сантиметре от своей физиономии, – Что с остальными?

– Легко отделались, – пробормотал бригадир. Из царапины на его лбу сочилась кровь. И кровь была на его плече – вероятно, порезался осколками стекла.

– А где Майя?

– Я здесь, – донёслось из-за спины бригадира. Султан выбрался на крыльцо и я разглядел девушку. Майя шла вместе с Кротом – тот опирался на её руку и заметно хромал.

– Все в сборе, – вздохнул бригадир, – Только Индеец куда-то исчез.

– Может, его ветром унесло? – предположила Ксюха, – Мы вон вообще на дереве очнулись…

Она обошла вокруг уцелевших клёнов, придирчиво вглядываясь вверх: – Эй! Ау!

– Не меня ищете? – раздалось из тумана. У торца многоэтажки появился силуэт. Спустя секунду он обрёл знакомые черты Индейца.

– Где шляешься? – нахмурился Султан.

– Пока вы оклемались, успел сходить на разведку.

– И что интересного в мире?

– Новости хреновые. Сами увидите…

Индейца, Майю и Ксюху оставили собирать вещи. Наш скарб расшвыряло чуть ли не о всему двору.

Я и Султан отправились изучать обстановку.

– Ну, что, – через минуту выдавил бригадир, – Рельеф меняется прямо на глазах… Не успеваешь привыкать.

Рельеф – это мягко сказано. Поперёк улицы чернела широченная трещина с отвесными краями. Глубокая – дна не видно. Тянулась вправо, исчезая в тумане. А влево – она пронзала жилой дом. Кусок дома обвалился.

– Её не перепрыгнешь, – заметил я. До того края было метров пять.

– Ничего. Попробуем обойти.

Вернулись к остальным.

Сбор барахла до сих пор продолжался. Дело осложнялось тем, что почти весь двор был засыпан мусором из многоэтажек. Стекло, куски рам, шторы и разнообразное тряпье, вынесенное ураганом. Кухонная посуда, стулья… Были даже телевизоры и массивное кресло.

Ксения нашла кожаный пиджак с толстым бумажником. Пиджак и бумажник подарила мне. Рубли запорхали на ветру, доллары она сунула в карман.

Мой «калашников» так и не обнаружили. Хорошо, «ганс» остался при мне. А лопнувший рюкзак до сих пор болтался за спиной. Я его скинул. Все равно содержимое исчезло без следа. Взял рюкзак у Майи. Ксения отдавать свой подсумок отказалась:

– У меня тут по мелочи – зеркальце, платочек… пара гранат.

Детский набор.

Общие наши потери, кроме АК106 – несколько банок тушёнки, три гранаты, пара магазинов и одна коробка с патронами. Разодранная одежда, царапины – не в счёт.

Мы вышли в соседний двор и двинулись вдоль трещины. Была надежда, что скоро она станет достаточно узкой.

С этой надеждой мы топали минута за минутой.

Трещина всё не уменьшалась.

– Что за херня? – вздохнул Султан.

– Не ругайся, – урезонила его Ксюха, – Давай лучше срубим дерево. И перейдем по нему. Это плёвое дело. Я знаю!

– Интересно, откуда?

– Сотни раз в кино видала.

Кой-какой инструмент у нас имелся. Но подходящих деревьев рядом не было. А волочить тяжеленное бревно издалека не хотелось. Тем более, что способ его переброски через трещину и вовсе казался проблематичным.