Чуть успокоившись и стараясь показать жестом, чтобы здоровяк не волновался, она указала на свою немоту. И опять он удивился, как ребёнок, а потом долго пытался что-то понять для себя.

Анхе пришлось даже потянуть его за руку, чтобы вернуть внимание к себе. Она подвинула к нему раздобытые баночки и припрятала их за краем матраса. Как могла, показала, что их надо сохранить, а потом показала на Маху, которую тоже надо защитить ото всех.

Потом Анха подумала и смочила губы Махи концентратом сонного зелья. Пусть подруга спит и ни о чём не тревожится. Княжна, демонстрируя уверенность, которой не испытывала, поднялась и показала, что ей надо идти, а надеется она на него.

— Я сторожи-и-ть, — понятливо кивнул здоровяк и несколько раз повторил произнесённое слово, словно оно было каким-то сложным и впервые далось ему.

Анха постаралась изобразить промежуток времени, в течение которого будет отсутствовать.

— Да, — опять кивнул мужчина, — ночь пройдёт, и ты придёшь. Я понял. Не волнуйся. Я сильный, и я сумею защитить.

Он привстал и, приподняв матрас с другой от Анхи стороны, показал нож, который она недавно видела на столе у лекаря. Оказывается, здоровяк уже восстановил подвижность и остаётся в лекарской по каким-то своим соображениям.

Тот ещё человек-загадка! Но главное, что он не обидит Маху и лучше отвадит обидчиков, чем если бы это сделала она. А ещё он может усиливать её второй дар, а значит, ускоряет освобождение от печатей. Эх, если бы не печати, то Анха быстро помогла бы Махе!

Девушка вышла из лекарской и присела на скамеечку недалеко от кухни. Ей надо было подумать и правильно распределить свои силы. Основная проблема заключалась не в том, что она не могла справиться с наваливающимися проблемами, а в том, что решать всё надо было немедленно. Если что-то отсрочить, то последствия могут оказаться катастрофическими, но практически ничего немедленно решить она не могла. Всё упиралось в чертовы блокирующие печати!

Анха попыталась просчитать, как можно использовать выбросы энергии в лечении Махи, но вынуждена была вспомнить об угрозе, исходящей от Ланки.

Мимо проходил воин, который заметив её, сменил направление и заспешил в казарму. Торжествующий взгляд мужчины ей не понравился, и Анха на всякий случай приблизилась ко входу в замок. Она вовремя успела, так как вскоре из казармы высыпала вся компания Ланки и первым делом их взгляды были устремлены на скамейку.

— Вон она! — указал на княжну один из воинов, и у многих на лицах заиграла хищная улыбка.

Анхе ничего не оставалось, как вбежать в замок и скрыться в покоях мага. Эта компания всерьёз взялась загнать её на потеху своей предводительницы. Девушке оставалось бессильно сжимать кулаки и жалеть, что она никогда не занималась боевыми искусствами. Деда возмущала сама мысль о том, что женщине может кто-то угрожать физически и ей придётся давать сдачи. Интриги, соперничество в делах, обман ... но не возможность рукоприкладства! И Анха верила, потому что её самый злой враг Краснов хоть и был беспринципен, но ему даже в голову не пришло бы причинить ей физический вред.

Боже, как же странно и грустно сейчас вспоминать свою жизнь под крылом деда!.. Как мало она ценила окружающих. А противного Краснова сейчас готова была бы расцеловать. Он бы озверел, увидев, что тут унижают ради унижений.

Хорошо, что дед никогда не узнает, что его любимой внучке приходится терпеть нападки где-то на краю империи от людей, которые живут по волчьим правилам. Он очень верил в людей, и понятие чести для него не было пустым словом.

Забившись в выделенный магом закуток Анха долго сидела, пытаясь успокоиться. Она боялась и ненавидела, боролась со своим страхом и чувствовала в себе решимость вернуться, чтобы немедленно бросить вызов всем низким людям. Сейчас она готова была умереть, только чтобы показать всем, что не смерть страшна, а то, как они живут!

Потребовалось время, чтобы избавиться от всей той чуши, что лезла в голову на эмоциях. У неё уже был план, который поможет ей продержаться и даст время на избавление от печатей. Теперь от Анхи зависела жизнь Махи. Вот и всё, о чём ей стоило думать.

Княжна поднялась и осмотрелась. Хорошо, что они с Махой успели навести здесь порядок. Девушка поколебалась, но юркнула в туалетную комнату и приняла душ. Тугие струйки воды приятно массировали голову, упорядочивая мысли.

К сожалению, надо было признать, что она всегда излишне волновалась. Переживала, когда организовывала деревни, принимая людей под свою руку. Нервничала, вычисляя по отчётам нечестных на руку людей, и не знала, что с ними делать. Мучилась из-за того, что вынуждена была отказывать не глянувшимся просителям о вступлении в свой клан.

Дед говорил, что если не прятаться от жизни, то излишние волнения пройдут и оказался прав. Она научилась правильно расставлять приоритеты и отсеивать ненужных людей, отказывать просителям стало легче, а переживания остались позади.

Воспоминания о прошлых смятениях навели на мысль, что в сексе с ней случится то же самое, и напрасно она мандражирует. И вообще, вряд ли в этой крепости найдётся ещё один человек, который придаёт близости так много значения, как она.

Жаль, что на Земле ей не довелось быть с мужчиной. Сначала она была слишком юна и испугалась мужского внимания, а когда пришла пора, то ребята рядом могли быть только товарищами. Им самим требовалась женщина, которая научила бы их любить.

Анха протянула руку, чтобы выключить воду, но её перехватила мужская рука.

— Вот ты где, — выдохнул маг. — Ты больше похожа на волшебное существо, чем на обыкновенную девушку.

Анха боялась пошевелиться. Освещение в покоях мага было слабым, а в туалетной комнате светильники вообще не горели. Единственный свет поступал через оконце в две ладони, которые они с Махой отмыли. И теперь он видит, что её волосы возмутительно короткие. Уже не лысая, но столь коротких ёжиков на голове не носят даже мужчины.

Словно в ответ на этот на вопрос она почувствовала, как скользит его ладонь по её черепу.

— У тебя изумительные пропорции тела, — восхитился он, прижимаясь сзади и елозя, даже как будто слегка толкаясь. А потом его руки зашарили по ней, оглаживая, сминая, а иногда вдавливая в себя.

Анха думала о печатях, которые от горячей воды могли стать заметнее. Но маг ласкал и целовал её с прикрытыми глазами. Он мучительно выдыхал, постанывал, чмокал и даже порыкивал,