но не вглядывался в неё. Она даже смогла расслабиться, сообразив, что это поможет разбудить в ней чувственность. Но приятное волнение не накатывало, чувственность не просыпалась и вскоре ласки мага стали утомительными. Вода стала раздражать, и хотелось выйти, обсушиться, и остаться одной.

Наконец всё закончилось.

Оказалось, бояться было нечего: маг показал себя необычайно заботливым партнёром. Кажется, так это называется, когда мужчина щедр на ласки.

Анха тихонько вздохнула и постаралась незаметно обмыть бедра от крови и «соплей»

— Пойдём в кровать, меня ноги не держат, — дрожащим голосом попросил её маг.

Она с удивлением посмотрела на него, думая, чем он таким весь день занимался, что так устал. Вот её уборка и стресс вымотали основательно, и она с удовольствием сейчас завалилась бы в постель и спала бы долго-долго!

Благоразумно подчиняясь Анха, быстро замоталась в приготовленную чистую тряпку, закрыла голову и лоб платком, помогла вытереться магу и проводила его до кровати.

— Ты невероятная, — придерживая её за руки и не давая уйти в свой закуток, прошептал он. — Во мне всё переворачивается, даже когда я только смотрю на тебя.

Анха старалась сделать внимательное выражение лица. Смотреть магу в глаза она опасалась. После тёмной туалетной комнаты спальня казалась светлой, и княжна не хотела, чтобы маг увидел что-либо лишнее в цвете её глаз. Во время близости магия в ней шелохнулась, потянулась наружу, но печати стояли на страже. Однако же глаза могли стать ярче и даже посверкивать в неверном свете светильников. А ещё подумалось, что слухи о пополнении родового источника во время первой близости сильно преувеличены. Никаких взрывов, бурлений и фейерверков, увы!..

— Ляг со мной, — неожиданно попросил её маг, сдвигаясь на самый край узкой кровати.

Анха, не поднимая глаз, подчинилась и осторожно устроилась на выделенном кусочке. Мужчина тотчас же приобнял её и, послав импульс светильникам, чтобы они погасли, недовольно поворчал из-за надетого ею платка, а потом затих, расслабился и уснул.

Анха ещё некоторое время терпеливо полежала, придавленная навалившимся на неё телом, выползла и, облегчённо вздохнув, перебралась к себе в уголок. Сон свалил её, как только она свернулась калачиком на раздобытом Махой матрасе и накрылась полотном. Единственное, о чём она успела подумать, что стала женщиной, а перемен в себе не заметила.

Глава 12. Упрочение положения Анхи

Александр тяготился практикой в гарнизоне. Он думал, что служба на границе многому его научит, но ничего интересного, кроме прорывов и прямого столкновения с тварями, здесь не было.

Он быстро погряз в мелких, ничего не значащих бытовых проблемах, которые стыдился признавать. Как положено суровому воину, граф стойко их игнорировал, но иногда накатывала тоска именно из-за собственного неумения создать себе нормальные условия.

Всё чаще покинутая княжеская казарма, принадлежащая его роду, казалась лучшим местом в мире. А ещё Александр с ностальгией вспоминал своих учителей, которые когда-то казались не в меру требовательными. Теперь же он отнёс бы их скорее к категории заботливых нянек. А озорные походы в город, о которых потом принято было рассказывать в пренебрежительном тоне, здесь снились по ночам как прекрасная сказка...

Хм, пожалуй, сны этой ночью не беспокоили мага: он спал как убитый, и проснулся отдохнувшим. Немного повалялся, стараясь продлить приятное состояние лености, но вспомнил, что засыпал не один и этим нарушил один из главных гарнизонных запретов! Не смог вчера отдалиться от податливого девичьего тела. Не мог!

Приподнявшись на локте, заглянул в закуток, но там было пусто. Отсутствие девушки вызвало внутренний дискомфорт. В груди заворочалось глухое раздражение. Судя по тому, что проснулся он, занимая всю лежанку, то ей пришлось оставить его, но почему она вовсе ушла?

Ему хотелось бы услышать слова благодарности и восхищения. Она должна была понять, что он отнёсся к ней… уважительно. Правда, Александр сам от себя не ожидал, что его будут волновать не столько свои чувства, сколько её!

Он даже не догадывался, что способен настолько потеряться в ощущениях и испытать нечто близкое к помрачению рассудка! Белоснежная фигурка в неверном свете ночного светила показалась фарфоровой, и он чуть не задохнулся от желания коснуться. Он поддался наваждению — и изменился: его тело вдруг стало необыкновенно чувствительным, жадным; эмоции обострились и доводили ощущения до пика; а магия всколыхнулась приятными волнами.

Он даже испугался, заставил себя остановиться и закрыл глаза, чтобы случайно не привязать себя к недостойной, но его взволновавшаяся магия так и осталась внутри него. Случилось невероятное: он полностью раскрылся при близости с голубоглазкой, испытал невероятное наслаждение — и остался свободным. Никогда он не слышал, чтобы мужчины с даром защитника получали счастье без платы за него своей свободой.

Большой тайной клана Защитников была их излишняя, порою до болезненности привязанность к тем, кто входил в ближний круг, и магия в этом играла не последнюю роль. Глава клана берёг своих сыновей и старался сам формировать их ближний круг, но женщины для удовольствий всегда оставались самым уязвимым местом.

И кажется, Александру повезло наткнуться на девушку, которая абсолютно созвучна ему, но не сковывает его магическими цепями привязанности.

«О, скверна бы всех побрала, какой же он везунчик!»

Александр поднялся и всё же заглянул в закуток, думая, что его чудесная голубоглазка может сидеть в самом уголке. Но, увы! Конечно, он понимал, что она не могла ничего сказать ему, но если бы он посмотрел в её прекрасные глаза, то всё понял бы и удовлетворился.

Но её не было, и это начало тревожить его.

Куда она ушла? Её могут обидеть.

А может она похваляется перед подружками теми словами, что он в запале шептал ей? Тогда он станет посмешищем!

От удара кулаком в стену он поморщился. Глупо. Руки надо беречь. Но боль отрезвила. Девушка немая!

А вдруг он у неё не один? Вдруг она сейчас ещё с кем-то? Нельзя забывать, что она из тех, у кого нет морали!

Проклятое воображение сразу же представило зазывно лежащее белое тело с маленькими округлыми грудями…

— Тьма! — Тело Александра тут же отреагировало возбуждением и маг рванул в душ.

Он больше не испытывал нежности и благоговения при воспоминании о ней. Теперь ему хотелось терзать, наказывать, мстить, а магия вновь живейшим образом всколыхнулась, и он даже сам испугался того, каким он может быть монстром.

Александр провёл под тёплыми струями много времени. Вода помогла окончательно успокоиться телу, а там уже и бурлящая энергия улеглась вместе с провокационными и кровожадными мыслями.