– С этим надо что-то делать, – сказала она, наконец, и пошла прочь.

Майрон оголил бок огра, всадил в него Светоч Гнева, достал до самого желудка и держал теперь огненный меч. Он надеялся выжечь всё содержимое. Покончив с этим, седовласый пошёл к серому старцу, но задержался возле Райлы. Та стояла среди мёртвых хобгоблинов с тревожным, задумчивым лицом.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Пока не знаю. – Охотница поправила пистолеты в кобурах и бледно улыбнулась. – Лаухальганда сожрал одного живьём.

– Я думаю, он не со зла.

День 10 месяца небориса (XI) года 1650 Этой Эпохи, Абсалодриум Закатный.

Время тянулось медленно, путь сквозь руины давался большим трудом. Ещё не раз вне защитного купола проносилась рябь, меняя пейзаж, но, по счастью, стычка с отрядом боевых нелюдей оказалась самой большой неприятностью.

– Я даже немного разочарован, – не вполне серьёзно сказал Майрон.

– Я тоже, – прокряхтел Хранитель Истории, – когда мы шли с Шивариусом, на нас напала мантикора. Настоящая порабощённая мантикора с зачарованным ошейником на горле. Она двигалась со скоростью ветра, обезумевшая от гнева и голода.

– И как вы справились?

– Мы? – старик провёл пальцами по серой бороде. – Шивариус победил её один, а потом сразу же вскрыл и забрал все полезные органы. Дар был могуч в нём.

– И всё-таки он сдох, – сказал Майрон.

Некоторое время Жар-Куул молчал, покачиваясь у рива на спине.

– Я знаю, куда именно мы идём. На самый верх главной башни, в длинный просторный зал. Над винтовой лестницей там статуя Джассара, а в противоположном конце – гигантское зеркало в раме, изображающей пару амирамов. Рабочий кабинет твое отца.

В тот момент Майрон мог поклясться, что старик улыбнулся.

– Ты видел его во сне, юноша?

– Не так. Я видел его под воздействием сильного токсина биологического происхождения. Когда-то меня угостили дротиком с жабьим ядом, и галлюцинации были красочными. Но позже, поэкспериментировав с ним, я не смог повторить результат, лишь провалялся без сознания несколько суток.

– Хех, вот как? Но видение у тебя всё-таки было.

– За прошедшие годы я не раз думал об этом, старик. Откуда оно явилось? Почему именно мне? Говоришь, водил сюда Шивариуса? Значит, и у него они были… мы оба Драконовы Бастарды, – вот единственная связь между мной и моим врагом. Но какая связь между Саросом Гроганом и Джассаром Ансафарусом? Ответь мне, Ансафарит.

– Хех, кабы я знал.

Майрон не поверил.

Главная башня была единственным, что не пыталось обмануть их в тумане. Следуя за ней, отряд достиг внешних стен Абсалодриума, высоких, но полуразрушенных. Однако же было чему радоваться, ведь за ними пространство и время пребывали в относительном порядке. Величайший город создавался для тысяч магов, творящих чары без передышки, поэтому, при строительстве Джассар Ансафарус заложил в сами стены механизм стабилизации бытия. Спустя столько времени, после стольких бед они, повреждённые, продолжали исполнять свою функцию.

Группа бродила по заваленным обломками улицам, пробиралась через одичавшие, сады и руины прекраснейших дворцов. Тут и там из зарослей выступали расколотые статуи драконов и великих магов прошлого: людей, эльфов, гигантов, иных; шагая мимо, Майрон думал, что те были свидетелями эпохальных событий, а теперь дремлют в забвении.

Определить время внутри аномалии оказалось трудно. Ток его, вроде бы, не прерывался, но бледный диск солнца, просвечивавший сквозь дымку, оставался на одном месте. Через это улицы Абсалодриума заливал гнетущий сиреневый свет, очень густой и насылающий тревогу.

– Кхм, – голос Райлы нарушил противоестественную тишину этого места, – извините, но нам бы остановиться ненадолго.

– Зачем? – спросил Майрон.

– Да мне б отлить.

– А перед выходом не могла? – усмехнулась эльфка.

– Пошла бы ты, ветошь трухлявая, – бросила Райла.

– Не сердись, малышка, я же шучу. Вообще-то, мне бы и самой не помешало. Старик, здесь опасно?

– Смотря с чем сравнивать…

– Только не тяни, у нас вопрос наивысшего приоритета!

– Если хочешь знать, здесь не так опасно, как в тумане, но способы глупо умереть тоже есть. Я расширю периметр астрального вакуума, и, если не выйдете за него…

– Понятно! Пойдём, посидим за этой горкой.

Райле не хотелось делить поход с Сезир, но разводить суету она тоже не желала. Не на глазах у Майрона, во всяком случае.

К тому времени группа выбралась на восьмиугольную площадь, некогда окружённую прекрасными павильонами. Большая часть её ныне была завалена горой обломков, поверх которых росло гигантское дерево. У того была жёлтая листва и серая, похожая на камень кора, испещрённая тысячами тайнописных знаков. Жар-Куул расширил круг своего влияния, и женщины отправились на другую сторону кучи.

Майрон решил не терять времени даром.

– Что произошло, когда вы с Шивариусом поднялись на вершину?

Старик, усевшийся на плоский камень, утёр рукавом лоб, – возможно, создание астрального вакуума требовало от него немалых усилий.

– Нас постигло разочарование. Он не смог проникнуть в тайное хранилище.

– Хранилище в зеркале?

– И это знаешь, – Жар-Куул не удивился.

– Видел, как Джассар проходил внутрь.

– Хах. Восхитительно.

– Шивариус не смог открыть его?

– Нет.

– А должен был смочь? Почему не Геднгейд? Ведь это он мастер спекулумантии.

– Плащи сразу упредили его, – нет магии, превосходящей Абсалонову, и лишь те, кому даровано было откровение, могли попытаться.

Майрон вновь увидел неискренность, попытку сшить белыми нитками прореху в рассуждениях. Серокожий никак не желал объяснять, почему Шивариус Многогранник и Тобиус Моль каким-то образом получили откровение о прошлом Джассара Ансафаруса? Единственное, что объединяло их, – серый Дар, а через это и родство с династией Императоров-драконов. Но что связывало Гроганитов с Джассаром? Жар-Куул не то чтобы врал, но явно недоговаривал.

Седовласый мог бы схватить тщедушного старца за горло, поднять над землёй и выдавить признание… нет. Это был самый худший вариант развития событий, самый глупый и бессмысленный по десятку причин. И ведь ни сердцебиение, ни дыхание, ни грифельные глаза, – ничто не выдавало лжи. Хранитель Истории как будто и не умел волноваться.

– Я ведь даже не волшебник. Если Шивариус оказался неспособен, если даже Геду Геднгейду не улыбнулась удача, то что смогу я?