Эмма заметила, что Корина говорит о своей сводной сестре в прошедшем времени.

– А где она сейчас? Кто-нибудь это знает?

На плите кипящая в кастрюле вода для макарон стала выплескиваться через край, образуя шипящий пар. В этот момент возле окна кухни остановился автомобиль. Шум мотора затих, хлопнули дверцы, и раздался звонкий детский голос: «Мама, я хочу есть!»

Корина, казалось, ничего этого не воспринимала. Вся ее энергия разом покинула ее. Она сжала губы, и взгляд ее был бесконечно печальным.

– Михаэла умерла два года назад, – сказала она. – На ее похоронах были только Ральф, Ники, Сара и я. С тех пор никто больше не упоминает ее имя.

Эмма с ужасом смотрела на подругу.

– Поверь мне, Эмма, так лучше. – Корина коснулась рукой руки Эммы, потом встала и пошла к плите, чтобы положить макароны в кипящую воду. – Не надо бередить старые раны. Михаэла действительно принесла слишком много горя Йозефу и Ренате.

Торбен, младший сын Корины, ворвался через открытую застекленную дверь в столовую, бросил свой рюкзак в угол и побежал в кухню, не обращая внимания на Эмму.

– Я умира-а-аю с голоду! – объявил он.

– Помой руки и отнеси свой рюкзак наверх. Через десять минут будем обедать. – Корина рассеянно погладила его по голове, потом посмотрела в сторону террасы. – Спасибо, что ты его забрал, Хельмут. Поешь с нами?

Эмма только сейчас заметила управляющего домами Гельмута Грассера, который стоял в дверях, ведущих на террасу. Она встала.

– Здравствуйте, господин Грассер, – сказала она.

– Добрый день, фрау Финкбайнер. – Он улыбнулся. – Как вы себя чувствуете в такую жару?

– Спасибо, пока ничего. – Эмма тоже выдавила из себя улыбку. Она надеялась поговорить еще с Кориной о своих подозрениях по поводу Флориана и Луизы, но теперь это было едва ли возможно, так как Торбен и управляющий уже сидели за столом.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, и Корина не попыталась ее удержать. Ее лицо было мрачным, привычные лучики погасли. Она сняла крышку со сковороды, в которой на слабом огне томился соус из мясного фарша, и помешала его. Не обиделась ли Корина на нее за то, что та спросила ее о сестре-близнеце Флориана?

– Спасибо за искренность, – Эмма не осмелилась обнять подругу, как она это делала обычно. – До завтра.

– Да, до завтра, Эмма. – Ее улыбка была натянутой. – Не обижайся на Флориана.

Боденштайн втиснулся на пассажирское сиденье в «Мини» Майке Херцманн, так как он считал, что она вполне может попытаться от них сбежать. Пия взяла служебный автомобиль и вслед за ними поехала в город. Кай тем временем запросил ордер на арест Бернда Принцлера и постановление на производство обыска по его местожительству. Пия до сих не могла смириться с тем, что натворила Майке Херцманн. Когда она проезжала мимо Мессетурма[32], зазвонил ее телефон.

– Это Фрей. Добрый день, госпожа фрау Кирххоф. Я только что получил информацию о том, что в вашем расследовании наметился прогресс, – сказал главный прокурор, и Пия удивилась тому, как налажена доставка информации в прокуратуре Франкфурта.

– Да, мы раздобыли адрес подозреваемого по делу Ханны Херцманн и занялись расследованием нового убийства, – ответила она.

– Нового убийства?

Ага, кажется, информационный обмен не так уж оперативен.

Пия в нескольких словах рассказала прокурору о мучительной смерти Леонии Вергес и сообщила, что Принцлера видели возле ее дома.

– Бернд Принцлер – член франкфуртской банды «Короли дороги», – объяснила она. – Мы знаем, что он общался с Ханной Херцманн, и его отпечатки пальцев были обнаружены в доме погибшей фрау Вергес. Кроме того, его автомобиль многократно видели в Лидербахе соседи Леонии Вергес. Нам также известно, что Принцлер знаком с Килианом Ротемундом, которого мы разыскиваем по делу Ханны Херцманн в связи с изнасилованием и нанесением ей телесных повреждений.

– В любом случае они знакомы друг с другом, – подтвердил прокурор. – По крайней мере, канцелярия, совладельцем которой являлся Ротемунд, в течение нескольких лет представляла Принцлера и его команду.

– Мы получили информацию, что Ротемунд уехал в Амстердам. Его опознали в поезде, но голландские коллеги, к сожалению, упустили его на вокзале. Кроме того, мы узнали, что он нарушил свои обязательства на период испытательного срока.

– Каким образом?

– Соседи в кемпинге несколько раз видели, как к нему в вагончик заходили несовершеннолетние девочки. За это он опять отправится в тюрьму.

– Это невероятно.

– Тем не менее. Мы не исключаем даже, что Ротемунд имеет отношение к случаю с погибшей девушкой, обнаруженной в Майне. В любом случае существует связь между нападением на фрау Херцманн и убийством Леонии Вергес. Мой шеф будет завтра на передаче «Дело № XY», и мы надеемся, что после этого позвонит кто-нибудь, кто что-то видел или даже знает, где находится Ротемунд.

– Это хороший шанс, – согласился с Пией главный прокурор.

Пие пришлось дать газу, так как Майке Херцманн проехала перед ней на желтый сигнал светофора на перекрестке площади Фридриха Эберта и Майнцер-Ландштрассе. Вспыхнул красный свет.

– Черт подери! – выругалась Пия.

– Что вы сказали? – спросил главный прокурор Фрей.

– Извините. Но я попала под камеру. Красный сигнал светофора, и мобильник у уха.

– Это может быть солидный штраф. – Похоже, что прокурору было весело. – Спасибо за информацию, фрау Кирххоф. Как дела у Лилли?

– Спасибо, у нее все хорошо. – Пия улыбнулась. – За исключением того, что ей в голову впился клещ, которого пришлось удалять, так что она перенесла драматическую операцию.

Главный прокурор рассмеялся.

– Мне жаль, что я не могу уделять ей много времени, – сказала Пия. – Но, если нам немного повезет, мы скоро раскроем наши дела.

– Я тоже надеюсь. Если я могу вам чем-то помочь, не стесняйтесь мне звонить.

Пия обещала ему воспользоваться его предложением и отключила телефон. Только теперь она вспомнила то, о чем рассказывали ей бывшая жена Ротемунда и Кай Остерманн. Главный прокурор Фрей и Ротемунд когда-то были близкими друзьями, но Фрей не только обвинил своего старого друга, но и бросил его прессе на растерзание. Она размышляла, следует ли ей позвонить ему и спросить об этом, но тут же отказалась от этой мысли. Какое ей было дело до того, что произошло тогда между старыми друзьями. Через пару минут она остановилась у дома на Шульштрассе в Заксенхаузене и стала ждать Боденштайна, который должен был забрать компьютер Ханны из квартиры ее дочери. Пия была зла на Майке Херцманн, но еще больше на саму себя. Позавчера утром, когда они с Боденштайном были в «Херцманн продакшн», она еще помнила о компьютере, но потом ее отвлек звонок Лилли по поводу клеща, и она забыла об этом. Это была не оплошность, а грубая ошибка, которой она не имела права допускать.