– До сих пор мне казалось, что английское правосудие руководствуется презумпцией невиновности, а моя виновность пока не доказана, – сухо напомнил директор, но Бэт уже видела, насколько ему не по себе.

– Совершенно верно, – согласился Блэк, – но у нас также имеется свободная пресса, которая вольна обнародовать детали ареста. Им может быть даже позволено добавить, что вас допрашивали по подозрению в убийстве, но уверен, что сначала они посоветуются со своими адвокатами.

– И чего эти писаки добьются, если не считать полной гибели репутации школы?

– Вы и есть гибель этой школы, – вмешалась Бэт, – с того самого дня, как переступили ее порог. Мы всего лишь предупреждаем людей об угрозе, которую вы представляете.

– В таком случае я подам в суд на незаконный арест, – пообещал адвокат, но Блэк его проигнорировал.

– Знаете, почему полиция обычно с радостью позволяет журналистам узнать подробности, когда арестованным предъявляют обвинение? – спросил он. – Когда остальные жертвы прочитают об этом, они более охотно выходят на сцену. – Он подался вперед: – Ничто не рушит стену молчания так эффективно, как арест преступника. Именно тогда люди начинают восклицать «Он проделал это и со мной», потому что знают: им наконец-то поверят. Вы не первый и не последний человек, павший под напором бесчисленных обвинений. Скольких вы растлили за эти годы? Вспомните девушку, которую заставили замолчать. У нас уже две жертвы, которые засвидетельствуют, что Кич их насиловал, и одна назовет в качестве насильника вас. Вряд ли будет так уж трудно найти остальных. Вы проделывали это очень долго, не так ли?

И тогда Морган низко опустил голову. Сейчас он выглядел так, словно последняя надежда выйти сухим из воды растаяла на глазах.

– Мне больше нечего вам сказать… – Голос его прервался.

– В таком случае приберегите аргументы для судьи и присяжных, – посоветовал Блэк, – и молитесь, чтобы они поверили, иначе вам и Кичу грозит пожизненное заключение.

Морган не возражал. Не поднял головы. Не издал ни звука. Просто уставился на стол.

– Внезапно потеряли голос? – съязвил Блэк. – Потому что с вами покончено, и вы это знаете.

Они немного постояли в пробке на городской площади, ожидая, когда грузовик отъедет от паба, после того как служащие разгрузили бочонки с пивом. Деваться было некуда – грузовик заблокировал выезд из Коллемби.

– Опять он облажался, – заметил Блэк, наблюдая, как водитель снова и снова пытается вывести грузовик на дорогу, чуть-чуть меняя угол. Каждый раз ему приходилось признавать поражение и пробовать сначала. Это не имело бы значения, если бы не перекрытые улица и въезд на парковку. Из-за него все оказались в ловушке.

С ареста директора прошло несколько дней. Как и предсказывал Блэк, СМИ пришли в неистовство и словно с цепи сорвались. В тот день им позвонила девушка, назвавшая себя давней жертвой Моргана и Кича. С тех пор поток звонков не иссякал, пока список тех, кто не побоялся обличить того или другого, не достиг двенадцати человек.

Благодаря такому количеству жертв они смогли получить ордера на обыск обоих домов. Потребовалось некоторое время, но в итоге они нашли в потолочных балках гаража Моргана переплетенный в коричневую кожу дневник с именем Элис Тил на каждой странице. Бэт прочитала его до конца и наконец узнала всю правду о мире Элис Тил. Услышав о находке, Морган согласился, что отчасти виноват в гибели Элис, но заявил, что признает вину в непредумышленном убийстве только на основании ограниченной вменяемости. Блэк в ответ предъявил ему обвинение в умышленном убийстве.

– Он знает, что пропал, – пояснил Блэк, – но хватается за соломинку. У нас есть тело, следы Элис в багажнике его машины, дюжина других жертв, осмелевших после ареста Моргана, готовых дать показания против него, и это даже Дженни заставило увидеть его в истинном свете. Наконец, мы нашли дневник, который он использовал, чтобы сбивать нас с толку, с тех пор как пропала Элис. Он специально посылал нам некоторые страницы, чтобы направить следствие по ложному следу. Уж не знаю, какой судья или какое жюри в мире поверит, что он на секунду потерял рассудок. Морган умрет в тюрьме.

– Будем на это надеяться, – устало выдохнула Бэт.

Пока они пережидали маневры грузовика, она оглядывала площадь и наблюдала за идущими по своим делам людьми.

– Город кажется каким-то другим, – неожиданно сказала она, – словно что-то здесь изменилось.

– Сам город не имеет атмосферы, Бэт. Город не может быть грустным, счастливым или злым. А вот люди могут. Или могут творить зло согласно своим эгоистичным мотивам. Но не думаю, что город изменился лишь потому, что убийцы Элис Тил пойманы.

– Думайте что хотите, – отмахнулась она, – но поглядите вокруг.

И он поглядел – в основном чтобы угодить ей. Люди входили и выходили из магазинов, пабов и ларьков, торгующих рыбой и жареным картофелем, что несло волну теплого, пахнувшего рыбой и уксусом воздуха, который выходил из внешней вентиляции. Блэк наблюдал, как люди останавливались на тротуарах, чтобы поболтать, обменяться сплетнями – вечной и наиболее популярной валютой Коллемби, прежде чем снова пойти своей дорогой. Приходилось признать, что зрелище было куда более безмятежным, чем в день их приезда сюда.

От мыслей его отвлек грузовик, двигатели которого взревели почти торжествующе, когда водителю наконец удалось выполнить маневр, сдать назад от паба и выехать на улицу, прежде чем оказаться на мостовой.

– Пусть будет по-вашему, – сказал он. – Пойдемте. Куплю вам чипсов.

Они ели чипсы, сидя на ограде, и думали о бывшем директоре школы Коллемби, годами растлевавшем учениц.

– У него есть жена, – вспомнила Бэт. – Как думаете, ей было известно?

– Этого мы никогда не узнаем, но если бы вы были выдрессированы, как она, должны были понимать, что муж интересуется девочками. И наверняка подозревали бы, что однажды вас одной для него станет недостаточно. К тому же его работа. Каждый день Моргана окружали сотни детей, оказавшихся в его власти.

– Интересно, любил ли он ее хоть когда-нибудь? – спросила Бэт. – В первые годы брака?

Блэк презрительно фыркнул:

– Он женился не потому, что любил.

– Значит, женился, чтобы заткнуть ей рот, – предположила Бэт. – И сделать покорной.

Блэк покачал головой:

– Нет. Это было одной из причин, но не основной.

– И почему же он тогда?

– Прикрытие, – спокойно пояснил он. – Именно для этого он ее использовал. Нужно было казаться таким, как все. Раствориться в толпе. Женитьба на ней помогла смягчить неприятную ситуацию, и, возможно, он сделал это по необходимости, но с той поры мог свободно менять места работы, переходить из одной школы в другую. Считался безусловно респектабельным. Ни тени подозрения.

– Эти двое были так осторожны, – добавила Бэт. – Действовали скрытно и тщательно выбирали жертв. Беззащитных девчонок, которым никто бы не поверил.