был оранжевым, но ни меня, ни моих подопечных это не смутило. Судя по истории разлома, там делать вообще нечего. Так, проверить, не ошиблись ли предыдущие егеря. Разлом относился к категории «не представляет угрозы, не закрывается».

В общем, приключение на двадцать минут. Зайти и выйти.

Разве что до него придётся прогуляться пешочком.

— Артём, скажи честно, мы что-то конкретное ищем? — спросил Володя на пути к разлому.

— И да, и нет, — я задумался, как объяснить. — Если найдём — вы сразу всё поймёте. А если не найдём, то и объяснять смысла нет.

Принц пожал плечами и больше не спрашивал.

На месте мы были уже через час. Большую часть пути навигатор вёл нас по велосипедной дорожке, но в какой-то момент задумался, заглючил и проложил прямую линию сквозь лес. Мол, продирайтесь, как хотите.

Благо, глазастая Анна заметила тропинку чуть поодаль и, — вот так диво! — эта тропинка привела нас прямиком к разлому.

Периметр был оцеплен колючей проволокой со входом через шлагбаум. За оцеплением стояла довольно просторная сторожка, явно блочная; похожая на один из тех контейнеров, в которых зачастую живут строители.

Рядом со сторожкой тарахтел дизельный генератор, в окошке горел свет, изнутри играла музыка. По всему было ясно, что разлом настолько старый, что к нему на постоянку приставили военных и даже оборудовали для них все условия.

А ещё, — вот этого я совсем не понял, — под самим входом зачем-то натянули здоровенный кусок брезента.

— Стой! Кто идёт⁉ — выскочил из сторожки мужик с автоматом, в военной форме.

Я на всякий случай ещё раз глянул в егерскую программу и проверил информацию о разломе, но ничего странного или подозрительного так и не нашёл. Не много ли чести оранжевому, не представляющему угрозы, разлому? Много. Почему? А вот пойдём сейчас и узнаем.

— Владимир Дмитриевич Голицын, — представился Володя, раздвинув оцепление из наших одарённых охранников и выдвинувшись вперёд. — А это Анна Дмитриевна.

Мужик ни разу не походил на мультяшного охранника-растяпу, и, судя хотя бы по поджарому телосложению и погонам старшего лейтенанта, был на своём месте. Однако даже такой профессионал растерялся от неожиданного визита детей самого Императора в компании дюжины молчаливых угрюмых магов.

Да и инферны, как мне думается, тоже были для него в новинку…

— А? Што? — выпучивая глаза и хаотично вращая головой, мужик закосплеил сову. — Ваше Высочество?

Но тут мужик собрал волю в кулак, вытянулся по струнке и вскинул руку к козырьку фуражки.

— Ваше Высочество!!! — гаркнул он что есть дури.

Правда, одним глазом всё равно продолжил изумлённо косить на рогатых девчонок за моей спиной.

— Отставить, — бросил Володя. — Мы пришли разлом закрывать.

— Как закрывать?

— Как обычно, — принц похлопал себя по ножнам.

— Э-э-э, — протянул мужик.

Наверняка сейчас он вспоминал, говорилось ли что-нибудь в его должностных инструкциях про младших Голицыных.

— Никого не велено пускать? — скорее спросил, чем утвердил он.

— Почему?

— Не могу знать, Ваше Высочество, — отчеканил мужик. — Я всего лишь охраняю здесь.

— Хм-м-м…

Мы с Володей переглянулись. Кажется, наши отношения с сыном Императора дошли до той стадии, когда невербальное общение становится возможным. Володя спросил бровью, не нашёл ли я в описании разлома чего-нибудь странного. Я плечами ответил, мол, нет.

— Артём Чернов, — я представился мужичку. — Скажите, пожалуйста, а как давно вы здесь служите?

— Без месяца год, — охранник даже не думал врать или скрывать что-то. — Вахтами месяц через месяц.

— Год⁉ — удивился я. — И что, за год никто не сподобился закрыть жалкий оранжевый разлом?

— Так никого не велено пускать ведь, — ответил мужик. — Вы меня простите великодушно, но я в вашей терминологии ничего не понимаю. Мне что оранжевый, что зелёный — всё равно.

Я чуть не заржал. Ага, зелёный. Да они легенда даже у Охотников!

— И прорывов не было? — уточнила Аня.

— Никак нет, не было, Ваше Высочество!

Чёрт…

Если бы не цвет разлома, мной бы завладели тревожные мысли. Например, я бы предположил, что внутри таится тварь столь огромная, что попросту не может протиснуться в портал. Но разлом светился всего лишь оранжевым, и единственная эмоция, которую я к нему испытывал, был лютый, сжигающий изнутри интерес.

— Что там хоть внутри? — спросил я у охранника.

— Не могу знать, Ваше Благородие…

— Гхым, — я аж поперхнулся.

Узнал меня, стало быть. Знает, кто я такой, и обращается как к барону, «Ваше Благородие», пускай ко мне баронский титул и не применим.

— Ну, — сказал я. — Тогда мы пойдём и выясним, если вы не против.

— Я? Против? — целый калейдоскоп эмоций за секунду промелькнул у мужичка на лице. Боюсь даже представить, что за внутренняя борьба сейчас разгорелась у него внутри.

— Не переживайте, — на помощь ему пришёл Володя. —