же от лагеря к вулкану. Первая часть плана покрывала бо́льшую территорию. А напоследок, перед самым циклоном, оставался небольшой участок, частично отгороженный от жилой зоны вулканом. Если мы и не успеем до него дойти, то во время шторма его будет проще оборонять.

В преддверии ухудшения погоды сканер местности спустили с небес на базу. В течение почти двух недель он беспрерывно исследовал поверхности острова на нескольких уровнях. Теперь у нас помимо неприлично точных карт имелся ещё и их сравнительных анализ. Вечер «дня отдыха» мы провели просматривая результаты. Ажурные модели Инсулии покрывало множество красных отметин, где при сличении снимков программа обнаруживала несоответствия поверхностей, и Мичлав учил меня вычислять среди них стойбища квазиантропов.

Разумеется, сканер не мог найти абсолютно все гнёзда. И лучше было бы ему продолжать работу в небе. Но из-за надвигающейся стихии мы потеряем целых две недели сканирования. Мичлав был очень недоволен, потому что «эти придурки предсказывали ровную погоду на весь рейд».

Следующий день начался задолго до рассвета. Странно, но я почти не чувствовал недосыпа при таком образе жизни. Толи тщательно проработанная формула питательных смесей компенсировала недостаток ночного отдыха, толи Мичлав правильно организовывал режим труда. Недаром он заставлял меня сидеть на месте в выбранное им время, даже если я не чувствовал необходимости отдыхать.

Итак, на следующее утро у нас имелся список стойбищ — тех, что со сканера, а также найденных ещё в первые дни, до северо-западного похода. Господи, какой зелёный я был тогда!.. Ещё был составлен план передвижения по ним.

В электрическом свете рабочего модуля, где мы нагружались всем необходимым, наставник то и дело поглядывал на меня, но молчал. Мне даже не надо было этого видеть — я ощущал затылком. В чём дело? Во вчерашнем разговоре? Но почему ему так приспичило услышать ответ именно сейчас? Что с того, если он сам уже принял решение?

— Ты дышать, что ли, перестаёшь, когда я на тебя смотрю? — послышалось из-за спины. — Брось, парень.

— Да нет, почему?.. Просто мысль в голову пришла… — решил сразу переместить тему в рабочее русло. — А почему бы не сделать автономную пушку наподобие «Плевка», но с боевыми пулями? Устанавливать у стойбища, и она бы срабатывала, например, ночью, когда стая в сборе.

Охотник хмыкнул, проверяя на себе крепления для передвижения оружия.

— Такая штучка существовала. Но зарекомендовала себя плохо. Во-первых, размеры у неё были не такие компактные как у «Плевка». Во-вторых, чтобы обойтись по одной на гнездо, надо приладить её на какую-нибудь опору под идеальным углом. В-третьих, ты всё равно обходишь все гнёзда с риском для жизни, и должен потом вернуться, чтобы утилизировать трупы и забрать пушку. Слишком много трудозатрат с кривым результатом — она попадала не во всех, оставшиеся разбегались, в разъярённом состоянии нападали на специалиста. Нет, поганая штука была.

— А почему бы их не установить только на границе с жилой зоной, просто для защиты? — продолжал генерировать я, прокручивая на себя ленту с патронами.

— Потому что генетический код надо обновлять — что у тебя с памятью? Плюс были случаи, когда эти хрени стреляли по людям.

Договорив, он опять посмотрел на меня, будто сдерживался. И с досадой цокнув языком, пробормотал, возвращаясь к работе:

— Ведь соображаешь своей башкой, щенок, как надо! Какого чёрта…

Вновь сделалось стыдно за себя, неблагодарного. Но одновременно и приятно за то, что меня так ценят. Будь честным, Леока, если бы тебе так уж претила эта работа, разве не было бы наплевать на мнение этого человека?

— Так, навигационная проверена?

— Да!

— Крыша закрыта?

— Да!

— Блоки питания?

— Исправны! Проверил все.

— Холодильник в основном ящике?

Имелась в виду главная аптечка.

— Работал без перебоев.

— Ну отлично, выдвигаемся.

План Мичлава на ближайшие двое суток был довольно чётким, но предполагал импровизацию по ходу дела. Нынешняя наша ситуация отличалась от кошмара северо-западного похода. Юго-восточная часть была не так перенаселена (вероятно, из-за меньшего количества источников воды), а, главное, у нас имелись догадки о местонахождении гнёзд. По этим точкам и был намечен наш маршрут. Причём, предполагалось проводить устранения не только в сумеречное время, но и в ночное, и даже, возможно, в дневное! На этот раз мы брали с собой иное оборудование, и вообще в этот раз манера охоты должна была быть иной.

Также сканер своей упорной работой подарил нам примерную карту растительности острова. По структуре нарисованных программой поверхностей можно было предположить где, на каком уровне, и что именно растёт. Разумеется, вопрос касался только крупных зарослей — идентифицировать каждое отдельное деревце было невозможно. Вчера, при анализе запланированного участка, пригодились познания о местной флоре. В местах, покрытых некоторыми съедобными видами растений, можно было выследить зверя. То же касалось и водоёмов — и их точное расположение у нас также имелось. И надо сказать, что при сравнении с давними картами местных специалистов обнаруживались явные отличия. Остров был живым, вулкан постоянно менял его облик изнутри, даже при отсутствии крупных извержений.

До рассвета мы успели пронестись по двум гнёздам. Пронестись — потому что мы действительно бежали, преодолевая первые полтора километра до первого стойбища. Очки в ночном режиме позволяли такое вытворять, но, честно, тут подключалось какое-то шестое чувство. Или уже седьмое! Мне, конечно, было проще — я следовал строго за Мичлавом, но всё равно чувствовал, как оно работает! Я вовремя замечал препятствия, ни разу не свалился, ни разу не отстал. Сейчас, в темноте ночи, даже не сумерек, мы действительно напоминали двух жутких хищников. Будь в нашем распоряжении хоть какое-то средство передвижения, помимо ног, то, наверное, впечатление было бы попроще. Но в густых джунглях, где нужно ещё и оставаться незамеченным, никакой транспорт не может использоваться. Мы двигались на своих двоих и тем ещё больше напоминали зверей.

Оба стойбища были устранены ещё до восхода солнца. Для ночной охоты Мичлав выбрал другое оружие, более удобное для стрельбы с близкого расстояния — автомат КА-47, скомпонованный по укороченной схеме. С ним и я мог управляться, по габаритам и тяжести он мне подходил.

Зачистка на этот раз лежала только на мне. Полуавтомат был только у меня, начальник же предпочёл оставить цельноствол. При нём же был лёгкий пистолет с маячковыми зарядами, а вот плазмотрон имелся только у меня в «Тройничке». Так мы оптимизировали нагрузку на наши плечи. И я теперь отвечал за утилизацию — малоприятная задача.

Но в темноте, стрекочущей и зеленоватой, где единственно сверкали наши собственные зрачки, всё воспринималось иначе, легче, как игра, хоть и