– М-мы не в сговоре с… Затмением, – мгновенно растерял запал стражник.

Помимо сказанных слов Эйлерт выпустил наружу свою давящую ауру, которая заставляла чувствовать себя жалким ничтожеством. Даже отрядный маг с серебряной звездой заметно побледнел.

– Замечательно. В таком случае можете не благодарить меня за добровольную помощь. Я даже платы с города не затребую. Если поторопитесь, сможете найти какие-нибудь доказательства или арестовать уцелевших. Авось получите медальку за поимку членов гильдии. Передавайте графу Гольштрену привет, коли встретитесь. Если у вас появятся вопросы, я остановился в «Бронзовой подкове».

Эйлерт по привычке достал несколько золотых монет, но, подумав, понял всю неуместность их вручения стражам города и засунул обратно в сумку. Затем он галантно взял меня под руку, и мы двинулись прочь от логова Гильдии. Умения милорда в области магии земли поразительны! Разрушить такую укрепленную базу всего за несколько минут! Однако главным открытием для меня стала аура мага. Я ранее не обращала на нее внимание, но если вспомнить другие случаи, то именно она уже в который раз сводила конфликт на нет. Люди чувствуют подавляющую чужую мощь и теряют всякое желание сопротивляться или идти против мага. В Латернии, как и в других цивилизованных королевствах, старались блюсти закон и порядок, но зачастую прав был именно сильный. Поэтому я была безмерно рада, что милорд пока не оказывался неправым. И очень надеялась, что не окажется.

Кухня Туманного архипелага содержала в своем меню множество различных морепродуктов и водорослей. Мы попробовали вареных моллюсков. Гадость еще та! Склизкие и неприятные. После трапезы мы вернулись в наш номер в гостинице, где Эйлерт почти сразу накинулся на меня. Он любил меня грубо и жестко. Скорее всего, из-за недовольства минувшим днем. «Парны́е кущи» и гильдия Затмения оставили после себя неприятный осадок. Мне больше по душе были размеренные и неторопливые ласки, а не животная агрессия. Однако на удивление мне понравилось. Эйлерт не переходил границы, а все синяки и ссадины затем заботливо вылечил.

Когда он уснул, я еще лежала некоторое время в постели, размышляя. Мне было грех жаловаться на что-либо: за несколько недель я прошла путь от простой рабыни до почитаемой авантюристки и спутницы мага. Наши отношения виделись мне немного странными. Я бы не удивилась и спокойно приняла, если бы милорд завел себе еще несколько наложниц, особенно учитывая его способности к магии жизни. Будь он влюблен в меня (что само по себе было бы нонсенсом), то такая избирательность стала бы понятна, но это было не так.

За свою жизнь у меня было немного мужчин, но в отношениях я кое-что смыслила, как и любая женщина. Эйлерт Туранн был совершенно не в моем вкусе. Я всегда тянулась к робким и неуверенным в себе кавалерам, мне нравилось чувствовать свое хоть и незначительное, но превосходство. Милорд являлся полной противоположностью. Могучий, наглый, сильный и непоколебимый. Однако если сравнить моего идеального «принца на белом коне» с Эйлертом, то первый проигрывает с треском. Во-первых, сомневаюсь, что много мужчин смогло бы поспорить с милордом в вопросе ублажения дамы в постели. И наедине, и на людях со своей избранницей Эйлерт был очень галантен и обходителен. Даже в минувшем буйстве я не заметила в нем жестокости. Во-вторых, он богат, влиятелен и редко отказывает в чем-то своей женщине. Ну, фактически мне он ни разу не отказал в покупке чего-либо, просто я очень редко просила. Он возился со мной, обучал и лично зачаровывал снаряжение. Ну и самое главное: Туранн выдающийся чародей, каких я еще не встречала. Не говоря уже о том, что вообще-то завести с таким отношения у меня не было шансов. Его магия завораживала, заставляла мое сердце биться чаще. Подобные эрлу Туранну вращаются в высшем свете и являются объектом охоты самых породистых аристократок. В отличие от неодаренного Авеля, он имел шансы заключить союз хоть с королевским родом.

Иногда мне приходила в голову мысль, что было бы здорово влюбиться в него всерьез, но очень уж далек был Эйлерт от моих стандартов. Впрочем, если мне и повстречается любовь всей моей жизни, то, скорее всего, она получит от ворот поворот. В то же время я была почти полностью уверена, что со стороны милорда также не было серьезных чувств. Он заботился обо мне, опекал и выделял из остальных. Не знаю, возможно, я слишком привыкла к латернийским стандартам, а возможно, на западе ему каким-то образом привили традиционные ценности. Я же для него, на мой взгляд, представляла нечто вроде занимательного эксперимента, по аналогии с его же задумкой по самовыкупу рабов, или была чем-то вроде выведенной породистой лошади, если сравнивать с увлечением Авеля.

Самое скверное, что я не понимала, чего он хочет добиться в итоге. Вырастить из меня идеальную любовницу? Своего секретаря? Помощницу по приключениям и авантюрам? Как бы то ни было, именно сейчас я была счастлива. А об остальном можно было подумать в следующий раз.

Утром Эйлерт обговорил с Кибруком последние нюансы. Милорд планировал еще задержаться в городе по делам на несколько дней. Наш распорядитель договорился с другим караваном о временном объединении, дабы представлять собой более опасную цель для разбойного люда. Лирой поедет с ними в усиление, с нами оставались Хатра, Гастен, повар и возничий. На обратном пути Кибрук планировал, как обычно, заехать к одному эрлу, занимающемуся животноводством, и приобрести некоторое количество навоза в качестве удобрений. Милорд выделил ему требуемую сумму на расходы, остальной заработок от продажи товара оставил при себе в целях безопасности.

Позавтракав на постоялом дворе, мы направились по магазинам. Эйлерт немного обновил свой гардероб, покупая имеющееся в наличии, а не делая на заказ. И меня уговорил пройтись и примерить несколько платьев. Затем он двинулся по ювелирным и артефактным лавкам. Эйлерт собирался повысить боеспособность воинов усадьбы. Гастен, как и остальные, обладали слабенькими артефактами, зачарованными Негошом. Такие остановят пару незачарованных стрел или один удар мечом.

Подходящие ювелирные украшения из драгоценных металлов или с самоцветами в большинстве своем являлись произведениями искусства и изготовлялись в единственном экземпляре. Если две дамы придут на бал в одних и тех же серьгах, это станет настоящим позором. Я четко уяснила данный нюанс на приеме у Висконса, когда две девицы поссорились из-за перчаток одинакового цвета и материала. Я ни словом, ни жестом не намекнула – Эйлерт сам вдруг спохватился и прикупил мне красивое ожерелье из жемчуга с Туманного архипелага. Ну да, единственным моим украшением оставался охранный кулон. У меня даже уши не были проколоты, так что от сережек из жемчуга в качестве комплекта я отказалась.

Украшения массового производства продавали исключительно в качестве заготовок под артефакты. Зачастую они выглядели блекло и грубо, но стоили подчас дороже своих более красивых товарок. Ведь покупали их не за красоту, а за эффективность в зачаровании. Эйлерт сказал, что в гномьих сокровищах не было подходящих заготовок. Наш кузнец также не специализировался и не имел инструментов для ювелирной работы. Походив по лавкам, милорд остановился на невзрачном серебряном кулоне на цепочке со вплавленным по центру необработанным осколком изумруда.