эту давнюю пленку и сдать им меня со всеми потрохами. Он же был сумасшедший: решив инсценировать ритуальное убийство в ущелье Шан-Кая так же, как и предыдущие два преступления много лет назад, он полагал, что сможет этой жертвой приобрести благосклонность древних богов, излечиться от онкологии, справиться с болезнью. Свежая кровь, чтобы спасти себя.

− И вы собирались вот так всю жизнь быть на крючке у Барсукова? — спросил Евгений.

− Я не верил, что Роман сумеет побороть рак. Поэтому считал, что с его смертью закончатся все мои проблемы.

− Что вам известно про Всеволода Латыпова?

− Только то, что он тоже был на побегушках у Барсукова. Роман его тоже из какого-то дерьмового дела вытащил и приспособил возле себя чем-то вроде информатора. Тем более, что они оба выходцы из одной общины.

− Расскажите, как произошло убийство Дианы Гурджиевой.

− Поздним вечером двадцать второго мы вчетвером — Я, Барсуков, Латыпов и Диана выехали в район перевала Гяур-Кая. Диана лежала на заднем сиденье. Роман взял служебное удостоверение на случай остановки нас гаишниками. Затем по грунтовке мы доехали до селения Бай-Су, затем по тропинке — почти до самых скал. Там мы выгрузились. Латыпов понес Диану на спине — та вообще не подавала признаков жизни. Мы с Романом шли сзади. Миновав небольшой лесок, прошли в овраг. Там отдохнули и стали подниматься наверх. Сначала по тропке до пещеры добрался Всеволод, тащивший Диану на спине. За ним наверх зашли Барсуков и я. Потом… потом Роман велел мне отойти, а Латыпов положил девушку на камни. Барсуков достал из сумки кувалду и пластиковую маску ведьмы, очень странную, с рогами и выступавшими изнутри гвоздями. При помощи Латыпова он нацепил маску ей на лицо и ударил по ней кувалдой.

− Гурджиева как-то отреагировала на это?

− Она слегка дернулась, но бесшумно. Мне показалось, что девушка была в полном вегетативном состоянии, она не реагировала ни на какие раздражители. Затем Латыпов поставил ее на колени и Барсуков перерезал ей горло. Когда кровь вытекла, они вдвоем расположили тело на тропе совсем рядом с пещерой.

− Продолжайте, − делал пометки у себя Фирсов.

− Мы спустились все втроем вниз, сели в машину. Назад добирались через перевал Чертовы Ворота и Красноселовку. В Белогорске я высадил их обоих и поехал домой в Симферополь. Через несколько дней я узнал из прессы, что Бирюков действительно арестован.

− Есть ли у вас какие-нибудь подозрения по поводу смерти Бирюкова?

− Предполагаю, что к этому может быть причастен Роман Барсуков. Думаю, он боялся, что гуру догадается, кто может стоять за убийством Дианы и сообщит об этом своему двоюродному брату, который, как я знаю, занимает высокий пост в ФСБ, а тот мог бы, используя свои связи, заставить следствие начать копать в этом направлении.

Евгений кивнул.

− А где, по-вашему, может сейчас скрываться Барсуков? Ну, вот если бы вам пришлось бы прятаться и не один день?

Доцент пожал плечами.

− На юге полуострова, примерно в полутора часах езды отсюда, расположен горный массив Демерджи-Яйла. Роман несколько раз упоминал его в наших разговорах. По легендам, там находится статуя черной Богини-матери Кибелы, которую караимы считают своим божеством. Согласно версиям исследователей, она находится в том районе под землей, где расположена обширная сеть пещер. Там, я думаю, можно скрываться довольно долго. Правда, нужно иметь запас питьевой воды — я не слышал, чтобы в том районе были подземные источники.

− Ясно. У меня больше вопросов нет. Что-то еще хотите добавить? Возражения, уточнения?

Ионов переглянулся с адвокатом.

− Нет.

− Тогда распишитесь здесь и здесь.

* * *

Вернувшись в Управление, Фирсов и К ротов молча сидели в комнате отдела убийств. Они размышляли над поисками Барсукова.

У полковника зазвонил телефон. Он приложил трубку к уху.

− Я бы основное внимание уделили портам, — задумчиво произнес Евгений.

— Подожди, — отмахнулся Фирсов, − да, да…

Евгений с напряженным ожиданием ждал ответа своего коллеги: по лицу полковника было видно, что произошло что-то важное.

— Что там? — тихо спросил он, когда шеф отключил разговор.

— Илья… Он не выжил. Он умер несколько минут назад.

Кротов увидел, как Фирсов вздрогнул, словно ему выстрелили в грудь. Он приложил руку к сердцу и наклонился так низко, что Евгению пришлось его поддержать, чтобы полковник не упал со стула.

Он помог ему сесть, и кто-то позвонил в «скорую».

— Нет, никакой скорой помощи. Я в порядке, я в порядке… Это просто момент…

Его глаза наполнились слезами.

Кротов тоже растерялся, глядя на шефа.

Мысленно он вновь увидела широко раскрытые глаза Ильи, который сжимал раны и чувствовал, как теплая кровь пропитывает рубашку. Он осел на стуле, чувствуя головокружение; трагическая новость, как вирус, быстро распространилась среди сотрудников Управления.

С окончанием смены кабинеты опустели. Многие, в том числе и Фирсов, ушли попрощаться с Дейчем. Евгений и Мария продолжали работать в архивной комнате.

— Наш человек в общине сообщил, что братья Латыповы — Захар и Нефалим — увезли молодого Михаила в неизвестном направлении, — сказала Райская. − Я только надеюсь, что ничего плохого с ним не случится.

Кротов уставился на нее.

− И не проследили куда?

− Куда-то в южном направлении. Людей не хватает: все силы брошены на поиски Романа Юрьевича.

— Ума у них нет отследить все его связи.

− Нет необходимости, − протянула Мария, − мои друзья спелеологи прислали мне подробные карты этого горного массива. Именно карты пещер. Намного лучше военных, очень тщательные.

Похоже, дело движется к финишу, подумал Кротов. Он мысленно поплевал три раза через левое плечо.

Глава сто седьмая

Горный массив Демерджи-Яйла, южный Крым

По температуре и пронизывающему ветру молодой Михаил сделал вывод, что они, должно быть, находятся на высоте. Он не мог видеть, где находится, из-за мешка на голове, который с него в пути не снимали ни на секунду.

— Стой, — приказал Нефалим, схватив его за руку.

Когда с него сняли мешок, мальчик инстинктивно отшатнулся. Он находился на краю пропасти.

— Это примерно сто метров вниз, — сказал Роман Игоревич, сложив руки за спиной.

Михаил повернулся и посмотрел на незнакомого человека, закутанного в тяжелый непромокаемый плащ.

— Когда я был мальчишкой, этот скалистый гребень был самым коротким путем спуска с плато в долину. Конечно, для прыжков нужны были яйца. Чтобы перебраться на другую сторону, нужно было упасть на два метра. Тех, кто обмочился и сдался, унижала вся компания.