Роман Игоревич проигнорировал его и продолжил говорить:

— Однажды одна из наших маленьких кузин, которую звали Анна, отчаянно захотела последовать за нами и попробовать свои силы. Прошло много лет, но я помню это, как будто это было вчера. Она разбежалась и прыгнула. На мгновение я увидел, как она зависла в воздухе, и подумал, что у нее получится… А на самом деле… Нефалим, помнишь, что рассказывал Бабакай?

Мужчина кивнул.

— То, что от нее осталось, напоминало арбуз, растоптанный ослом. — Роман Игоревич рассмеялся, − Я думаю, это хорошо передает идею.

— Пожалуйста…

— Знаешь что? Я не думаю, что ты караим. Если бы ты им был, мы бы не были сейчас здесь, в этой ситуации.

Подросток начал плакать.

Нефалим покачал головой и сказал:

— Мне стыдно, что Всеволод вел тебя перед нашими предками. Ты знаешь, что здесь произошло?

Михаил покачал головой, пытаясь заставить его говорить, чтобы сэкономить время.

— В древние времена, когда наши патриархи становились слишком старыми, чтобы продолжать руководить семьей, и их тело начинало предавать их, унижать, старшие сыновья готовили пир для всей общины, праздник с большой помпой, как по случаю рождения или свадьбы, а после пира брали старого главу семьи и приносили его сюда, иногда неся на спине.

Михаил дрожал с головы до ног, догадываясь, что задумали его родственники. Он был уверен, что они просто хотят произвести на него впечатление, преподать ему урок. И все же неподвижность их взглядов опровергала эту уверенность.

— По дороге младший давал старшему пить отвар из специально подобранных трав. Они успокаивали дух, отгоняли страх смерти, и, когда они достигали вершины, старик часто улыбался блаженной улыбкой, готовый принести жертву.

Нефалим подошел к известняковому краю уступа и посмотрел вниз, в пасть этой каменистой пропасти.

— Сын обнимал патриарха, тот давал ему свое благословение, и тогда младший толкал его за край… Эта насильственная смерть освящала кровью передачу эстафеты в семье. Старик жертвовал собой ради продолжения рода, понимаешь?

Михаил кивнул.

— Если бы все шло как надо, через несколько лет ты должен был бы привезти меня сюда и принести в жертву Богине. Моя кровь стекала бы на дно пещер, обеспечивая тебе и нашей семье благополучные годы под ее защитой. − Он повернулся к мальчику, − Посмотри на нас сегодня. Традиции нарушены, роли поменялись местами.

Михаил начал кричать и сопротивляться.

Нефалим жестом подозвал Захара, который засунул тряпку в рот подростку, заглушая его крики.

— Оставь нас одних, — попросил он жестами брата, тот кивнул и отступил назад к пещере.

— Сверху вид просто великолепен, не правда ли? Как будто виден весь полуостров.

Мальчик попытался убежать, но Нефалим со свирепой быстротой схватил его за руку и с силой притянул к своему сердцу. Он заключил его в объятия, от которых у Михаила перехватило дыхание и, казалось, затрещали кости. Все родственное отчаяние можно было измерить силой этого объятия.

— Тише, тише. По крайней мере, умри как мужчина, Миша, — прошептал Нефалим, прежде чем поцеловать парня в лоб. − Я заткнул тебе рот, чтобы не слышать твоих криков. Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь.

— Ни с места! Всем стоять! — рявкнуло ниоткуда и отовсюду.

Воспользовавшись секундным замешательством, подросток выскользнул из могучих рук Нефалима и молнией ринулся назад, по каменной тропке. Споткнувшись, он неуклюже покатился по камням вниз, в густые заросли кустарника, бурно обрамлявшего склон горы.

А с трех сторон — сверху, слева и справа с криками бежали к ним, спускались по веревкам бойцы спецназа.

Барсуков молча попятился и быстро для своего возраста скрылся в пещере. Вслед за ним последовал глухонемой Захар.

Нефалим же был повален на землю и скручен спецназовцами.

− Куда ведет этот ход? — спросил Кротов у одного из спелеологов, прибывших с ними.

− Там дальше должна быть огромная подземная пещера, ответил тот, − но из нее тоже есть ходы в разные стороны.

− За ними, − подошедший Неделин тяжело дышал после «марш-броска» на высоту. — но оружие применяйте в самом крайнем случае, − выдохнул он стоявшему рядом высокому бойцу, видимо командиру отряда, обвешанному оружием, − стрельба может вызвать обвал в пещере и нас всех завалит каменными глыбами.

Они побежали вглубь, в чрево горы: по катакомбам расползались в разные стороны люди. По лабиринтам подземных коридоров в первых рядах двигались вооруженные бойцы Росгвардии, за ними проводники-спелеологи вместе с сотрудниками МВД, в том числе Неделиным, Эркеновым и Кротовым.

Миновав метров сто, Евгений спросил у проводника, молодого светловолосого парня с худым лицом:

— Где они? Не ускользнут?

— Вряд ли, — ответил спелеолог. — Из этого лабиринта, насколько знаю, один только выход, а там вы поставили засаду. Слева же, вон там, тупик, а ход направо выводит на дыру в скале, с которой не спуститься. Высота там семьдесят метров. Западня…

− Вот они! — произнес кто-то из бойцов, указывая вперед. Какие-то тени мелькнули среди сталагмитов и валунов в каменном мешке.

На каменную площадку полетели гранаты со слезоточивым газом. Из лаза вскоре повалил дым, послышался кашель, и, наконец, выполз ничего не соображающий Захар — прямо в объятия росгвардейцев.

− Где второй? — воскликнул Павел.

− Вот он! — указал Евгений.

Вдалеке мелькнула темная фигура и скрылась за поворотом. Последовав за ней в компании нескольких бойцов спецназа, Кротов и Эркенов очутились в просторной пещере высотой метра два. Рассредоточившись, и вытащив оружие, они стали глазами искать Барсукова.

− Барсуков! Вы окружены! Сдавайтесь! — словно нехотя, произнес Неделин в мегафон.

Из-за камня грянуло два выстрела.

— Не стрелять! Барсуков! Даем вам пять секунд, чтобы бросить оружие и сдаться! В противном случае вы будете уничтожены! — укрывшись за каменной грядой, − голос Неделина, усиленный мегафоном, гулко звучал в гроте.

В сторону, где скрывался Роман Игоревич, полетела еще одна граната с газом. В ответ раздалось несколько выстрелов. Загрохотали и пистолет-пулеметы спецназовцев.

− Началась канонада, − пробормотал Марат, − а хотелось его взять живым…

Через несколько секунд у стены напротив раздался сдавленный крик. Из-за дыма видимость в гроте была как в густом тумане, но все же можно было разглядеть, как из-за валуна медленно выползает человек, держа руку на животе, словно примочку, но начинает стрелять не в сторону каменной гряды, где засели росгвардейцы, а очередью в потолок грота.

− Он хочет вызвать обвал! — закричал догадавшийся Кротов. — Осторожно!

Но в грохоте выстрелов в замкнутом пространстве его практически не было слышно.

Вперед рванули защищенные броней бойцы спецназа, стреляя вперед, на ходу, нашпиговывая лежавшее на камнях тело пулями. К ним присоединился