Пусть я пока что не владею секретным кун-фу, но кое-что умею. Если вы, ребята, не захотите со мной дружить, то найду что на это ответить – убить не убью, но удеру просто мастерски.

– Это ты?! Солдат?! То есть шут?! – быстро поправилась рыжая.

– Ты, я вижу, с момента нашей первой встречи не стала воспитаннее. И вообще по-девичьи забывчива. – Покачав головой, я мягко, будто разговариваю с глупым ребенком, пояснил: – Не солдат я. И не шут. Два раза с тобой уже встречаемся, а ты все не можешь запомнить таких простых вещей.

– У-убить его? – Опять старый знакомый не сумел смолчать – аж заикается от неожиданного пробуждения и жажды смерти.

Не обращая на него внимания, девушка требовательно произнесла:

– Как ты нас нашел?!

Ответить я не успел: захлопали крылья, щеку обдало ветром, на плечо плюхнулась зеленая тушка, вытянув шею, сурово уставилась на партизан. Вот ведь пернатый негодяй – специально прибыл, чтобы я всю славу обнаружения отряда не приписал себе!

Если бы небо сейчас засверкало от вспышек салютных ракет, на поляну заехал двенадцатидверный лимузин и оттуда под звуки американского гимна и вспышки лазеров вывалилась группа участников эксцентричного шоу трансвеститов в своих самых экстравагантных сценических нарядах, – все это не смогло бы вызвать и сотой доли последовавшей реакции.

Готов поклясться остатками печени Зеленого!

Опять наступила тишина.

Мертвая.

Лишь дрова трещат в огне, и возле уха сопит птиц.

Признаться, я тоже замер, как эти семь статуй, – несколько удивился их реакции. Они здесь что – никогда попугаев не видели? Бедные дикие туземцы…

Где-то неподалеку треснула ветка под чьей-то ногой – мои люди, похоже, потеряли терпение и сжимают кольцо окружения. Кто-то уронил топор – в мертвой тишине звук удара о землю показался громом. Все дружно вздрогнули (даже я), стряхивая оцепенение. Рыжая неуверенно, голосом наивно-восторженной гимназистки лет двенадцати, поинтересовалась:

– Это… это… вот это… Попугай этот ваш?!

– Сложный вопрос, – честно ответил я. – С какой-то стороны – он мой, но с другой – абсолютно свободен в своих действиях и предпочтениях. С таким же успехом можно сказать, что я принадлежу ему.

– Вот так гораздо вернее будет, – нагло поддакнул Зеленый.

После его слов бедные партизаны опять впали в ступор – хоть телегу подгоняй и грузи их, будто бревна. Кстати, а почему восьмой продолжает спать? Так и лежит под плащом. Глухой? Или помер от радости, не вставая?

– Вы – страж? – опять спросила рыжая.

Голос ее был столь же смешным – она теперь ничем не напоминала ту язву, что окрестила меня шутом. И столько неистовой надежды было в этом голосе, что я не смог ответить несмешливо или уклончиво. Сказал просто:

– Да.

Детина, порывавшийся меня убить, вдруг заплакал как ребенок, упал на колени, обхватил лицо ладонями.

– Мы вас ждали. Давно ждали, – произнесла девушка, и, вскинувшись, уже почти прежним голосом затараторила: – Простите за грубость. Все очень неожиданно. Мы ведь не знали. Позвольте представиться: я – Альра из Мальрока.

Ветки за моей спиной затрещали, из кустов высунулся Дирбз, виновато доложил:

– Простите, сэр страж, уж очень долго вас не было, так что мы начали подтягиваться. – Повернувшись к девушке, воин уточнил: – Альра – это уменьшительное от Мальрок?

– Да, – тихо ответила рыжая.

Покачав головой, сержант хмыкнул:

– Баронская дочка. Незаконнорожденная, но дочка. Ну и дела…

– А это кто? – Я неопределенно указал на остальных.

– Кто это?… Это люди… разные люди. Тоже из Мальрока. И не только. Мы – не темные… и не демы. Мы просто люди. Мы – последние люди. Последние люди здесь. Одни из последних… Здесь мало людей теперь… очень мало.

В руках партизан все еще оставалось оружие, но это уже никого не напрягало, даже осторожного Дирбза. Межгорцы больше не выглядели агрессивными или опасными: бесконечно уставшие, во всем разочаровавшиеся – и только сейчас встрепенувшиеся от надежды.

Надежду им принесли мы.

Сержант, окончательно выбравшись из кустов, тихо, чтобы никто не услышал, произнес почти в ухо:

– Признаю, был неправ. Словами с такими надо – только словами.

Я не стал рассказывать, кому обязан идеей мирных переговоров. Честно признаться, мне было немного неловко за свою недавнюю злость и кровожадность – чуть грех лишний на душу не взял. И пусть Зеленый – наглое мутное создание, но спасибо ему за этих «партизан».

И его магистру…

Даже не знай я о происхождении Альры, легко мог догадаться – как ни старайся, но воспитания не скроешь. Хоть и незаконнорожденная, но все же аристократка. Даже перловую кашу она наворачивала с таким видом, будто небрежно дегустирует изысканные деликатесы, – при питании из общего котла, где важна скорость работы ложкой, жить ей голодной. Наши женщины в этом вопросе от мужчин не отстают – лопают поспешно, грубо. Я от такого зрелища всегда воротил глаза – неженственно это как-то. Думал, что чавкать и торопливо глотать свойственно всем туземкам, но, как теперь вижу, ошибался.

Приятная ошибка – ведь почти во всем, что касается женщин, я привередливый эстет. И не обязательно с потребительской точки зрения: ведь каждая женщина, даже та, на которую ты не претендуешь, в идеале должна быть красивой во всем – значит, питаться ей тоже надо уметь красиво.

Если в вопросе питания Альра была классической аристократкой, то в остальном все не так просто.

Одежда…

Мало того что одежда далеко не изысканная (впервые встречаю здесь женщину в штанах), она еще и латаная-перелатаная, да и хорошая стирка ей не помешает. Ничего удивительного: жизнь партизана – это многочисленные сучки и колючки, способные в хлам изодрать грубую брезентовую робу, не говоря уже о тонких шелках; ночевки на земле в любую погоду; отсутствие бань, прачечных и прочих удобств – при всем желании щеголять в отстиранном и отглаженном не получится.

Манеры…

Ни капли той холодной отстраненности, которой отличалась вдовствующая королева Ортара. Спокойствием аристократическим и плавностью жестов здесь тоже не пахнет: капля ртути на шатком столе – вот ее поведение. Речь, правда, иной раз напыщенная, но не чрезмерно – здесь почти все так говорят, и она ничем не отличается в этом от простецкого Арисата. В общем, засилья снобизма не наблюдается.

Внешность…

Короткие волосы обрезаны весьма небрежно и беспорядочно торчат абсолютно во все стороны. Как-то это не очень похоже на шелковистые локоны изысканной аристократки… Но все равно самая заметная черта. Благодаря цвету: он не просто рыжий, а что называется огненно-рыжий. Будь дело на Земле – заподозрил бы в применении краски, но здесь химия до таких высот еще не добралась. Невысокая – бакайские женщины в сравнении с ней будто звезды баскетбола, – но стройная. Я бы даже сказал, чересчур стройная – жизнь партизана не способствует накоплению жира. Не сказать что красавица писаная, но очень даже мила. На любителя – если нравятся взбалмошные героини аниме с огромными глазищами под гипертрофированными ресницами, то Альра – ваш идеал. Хотя… Причесать по-человечески, приодеть, отмыть… Нестандартной останется, конечно, но на пользу ей это пойдет.