— Ты знаешь… у нас в отряде был парень по имени Виг. Он тоже был ни при чём, — я пододвинулся поближе, и как бы невзначай помахал у старосты перед носом кончиком своего кинжала, — Он просто хотел жить. Но из-за тебя ему выпустили кишки. Выпустили те, кого мы поймали прошлой ночью. И что мы будем с этим делать?

— Не знаю. Что вам надо? Деньги? Забирайте всё! Месть? Ну, так убейте меня, — Томаш мелко дрожал, как завороженный следя за кончиком моего кинжала, — Но дочку не смейте трогать.

— Нам нужна правда, Томаш. Правда, которую ты расскажешь лорду… тьфу, блять, так и не узнал, как его там.

— Эдмонту, — поправил меня Вернон, — Из дома Аберлинов.

— Но ведь тогда…

— Он тебя казнит? — ухмыльнулся я, — Не сомневаюсь. Предателей никто не любит. Но вот в чём вопрос: а мне до этого какое вообще дело?

— Но ведь дочка моя… — продолжал скулить староста, — Он ведь отберёт всё, что нажито непосильным трудом. Оставит её без приданного, и даже без крыши над головой.

— И пойдет она ублажать мужиков за кусок хлеба, и сдохнет в канаве от чумы, сифилиса и проказы, — продолжил за него я. Честно говоря вся эта херня уже начинала утомлять. Странно. Мне казалось, месть должна приносить куда больше морального удовлетворения. Быть может, это всё из-за того, что я не могу его прямо сейчас убить? Хер его знает, — Ну вот и расскажи мне, думал ли ты о таких последствиях, когда заключал этот сомнительный союз?

— Они… они мне угрожали! — заикаясь выдавил из себя староста, — Сказали, мол, что выбор у меня простой. Либо я с ними веду дела, либо, когда они берут этот город, то режут глотку мне и дочке. А они его возьмут. У них семь сотен человек. Против сотни городских стражников и ещё пяти дюжин личной гвардии лорда.

А вот это уже интересная информация. Мда уж, не думал, что у Эдмонта ситуация настолько плачевная. Конечно, он наверняка ещё сможет созвать ополчение, которое встанет на защиту городских стен, но это будут хреново обученные и явно не готовые к бою бойцы, от которых, как правило, толку с гулькин хер. Что ж. Тем больше у него будет поводов сотрудничать с нами.

— И как? Помогли тебе эти шесть с половиной сотен? — ехидно поинтересовался я, — Да-да. Именно шесть с половиной. Пять десятков уже кормят могильных червей. Нашими стараниями.

Тут я, конечно, слегка приврал. Дай бог на нашем счету сорок человек наберётся. Но, в конце-концов какая к чёрту разница.

— Командир, — Дирк снова перевесился через перила, — Нашли. Тут, даже чуть больше, чем нужно.

— Бери всё. Будет парням сегодня выпивка. Они это заслужили, — крикнул я, и ещё раз озадаченно посмотрел на Томаша. Ну, вот что мне с ним делать? Перерезать глотку? Заманчиво, но не вариант. Тащить на верёвке через весь город прямо до замка Аберлинов? Вряд-ли стража оценит это по достоинству, да и он может им наплести с три короба. В конце-концов он для них свой, а мы — чужаки. Вряд-ли они будут разбираться.

Помощь пришла откуда ни ждали. Скрипнули половицы и на пороге дома показалась фигура Бернарда. Бывший капитан хромал, опираясь на трость, но двигался вполне уверенно. Вслед за ним в дом зашёл и Роберт. Дочка Томаша, увидев барда, забыла про кинжал и рванулась к нему. От неожиданности Дельрин её выпустил. Лезвие клинка лишь оцарапало её шею и срезало локон волос.

— Роберт, — всхлипнула девушка, бросаясь барду на шею, — Они… Они… Хотели мне уши отрезать.

— Всё хорошо, — бард обнял её и прижал к себе, стрельнув в мою сторону колючим взглядом, — Никто никого резать не будет.

— По крайней мере, пока, — хмыкнул Бернард с трудом усаживаясь рядом со мной, — Я так полагаю, ты уже провёл с ним воспитательную работу?

— Вроде того, — кивнул я.

— Хорошо. Значит, не будем тратить на это время. Томаш, нам от тебя нужно две бумаги. В первой ты чистосердечно признаешься во всех своих злодеяниях, связанных с волками и нами. И запечатаешь её своей фамильной печатью, чтобы здешний лорд мог быть уверен, что это написано твоей рукой, — Бернард отстегнул от пояса фляжку, отхлебнул, отёр усы и продолжил, — Вторая бумага откроет нам ворота старого города и замка Аберлинов. Сделаешь это, и мы дадим вам с дочкой уйти. Может быть даже, вы успеете покинуть город до того, как вас схватит стража.

— С чего мне тебе верить? — нахмурился староста.

— А у тебя есть выбор? — пожал плечами бывший капитан, — По правде говоря, всё это я делаю исключительно по доброте душевной. Мог бы поступить проще — дать Генри вскрыть тебе глотку. А потом наши ребята знатно бы развлеклись с твоей дочуркой. Обучили её азам её будущего ремесла. Хочешь, можем поступить и так.

— Понял, — кивнул Томаш, — Я всё сделаю. Дайте мне только пергамент, перо с чернильницей, свечу и печать. Всё это лежит наверху, в шкафу напротив кровати.

На возню с бумагами ушло довольно много времени. Пока Томаш обливаясь потом и тихо ругаясь, старательно выводил на пергаменте закорючки, Тур успел сбегать в подвал и вытащить оттуда несколько пыльных бутылок с вином. Кубки, кружки и прочую тару из которой можно пить, нашли тут же на полу. Староста, конечно косился, пыхтел, и всем своим видом изображал недовольство тем, что мы влезли в его запасы, но на него никто не обращал внимания. Вино было терпким и приятно бодрило. Ребята тоже оценили, да так, что здоровяку пришлось отправиться за новой партией выпивки, которую было решено забрать с собой.

— Готово, — староста протянул мне два свитка, — Теперь вы нас отпустите?

Я покосился на Бернарда. Мол, что скажешь? Кончаем их? Или пусть живут. Бывший капитан лишь молча покачал головой.

— Что ж, значит тут мы закончили. Парни, собирайтесь. Идём в старый город. А вы… — я покосился на Томаша и Люцию, — Бегите. Пока ещё можете.

— Спасибо! Спасибо вам… — залепетал староста, — Я… Мне главное, чтобы с дочкой ничего не случилось.

— Да, кстати об этом… — Роберт отстранился от девушки и