через полтора часа. Топнув ногами, девушка расплакалась и треснула Уильяма по руке, не сдержавшись. Для него — ее удар оказался не больнее, чем укус комара.

— Ты закончил признания? — спросила девушка тихо. — Я опоздала на электричку. Снова все испортил!

— Ну ты истеричка… — вздохнув, произнёс Уильям.

— Иди отсюда…

Она ожидала, что сейчас Воттерс-младший развернется и уйдет, но Уильям подскочил и прижал ее к себе. Он гладил ее по спине, слушая горькие схлипы. Она плакала горько, сердце парня плакало тоже. Наконец, Аннабелль подняла взгляд и улыбнулась. В этой улыбке оказалось все: и разочарование, и ненависть, и радость. Ураган.

— Аннабелль, я тебя прошу, прости, — умоляюще произнес Воттерс-младший, вытирая слезы с лица девушки, — я, я все исправлю. Только не отталкивай.

Морган обеими руками стянула куртку внизу, и костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

Она простила.

Как прощала Адама. Как прощала Мирту. Как прощала папу. После всего, что он с ней сделал, она должна была бежать от него. Сердце дрогнуло — как не простить его?

— Мама мне не разрешает с тобой общаться, — сказала девушка, — если ты уладишь, то мы снова постараемся готовить капкейки по четвергам.

Уильям удивленно поднял бровь.

— Кому ты врешь, Морган? Приходи сегодня к нам домой, можешь вечером. Закажем пиццу. Пожалуйста. Посплетничаем, — заключил Уилл и отправился в сторону дома, не попрощавшись.

Аннабелль ничего не ответила. Похоже, он оставил ее поразмыслить над этим разговором, а сам побрел к себе. Она достала зеркало, посмотрелась в него и закинула прочь в сумку, невольно вспомнив тот момент, когда Уильям, она и Дороти игрались в снежки. Кажется, что это происходило в совсем иной жизни.

А могли ли она найти дорогу назад?

37. В мире, где есть дом

8 лет назад, Монреаль.

Адам не отвечал на звонки Аннабелль. Дни бежали, тревога росла, а надежды разбивались. Вечер за вечером, лёжа в постели, Морган не могла сомкнуть глаз, раздумывая над тем, почему Адам поступал с ней по-свински. Разве она обидела его? Или оскорбила? Предала или изменила? Нет, нет, и нет. Для неё существовал только Адам. Время, пока он не появлялся, открыло новые мысли. Стоило ли бросать все, уезжая вместе с ним? Приедет ли он к выпускному или забросил Монреаль навсегда? И, где, наконец, гарантия, что Адам не поступит с ней так, когда они съедутся? Дурацкое ощущение одиночества съедало молодую девушку, превращая ее в усталое тело, слоняющееся по городу.

Вот и первые отношения, первая любовь, о которой пишут книги, стихи и песни. Любовь, которая должна окрылять.

Весна наступила. Морган открыла окно в комнате, впустила аромат свежести и предстоящего дождика. Щебетание птиц грело похолодевшее сердце. С весной, кажется, кругом расцветала жизнь, даже там, где давно ее не было. Снег сошёл быстро: девушка достала из-под кровати любимые чёрные кеды. Теперь она могла часами гулять по городу, и рассматривать неизвестные места, которых в городе было очень много.

Аннабелль потянулась к родителям, сама того не ожидая. Заставая их дома, она порой радовалась, что не одна. Да, они все еще частенько ругались и их перепалки оставались нормальной ситуацией, девушка привыкла к такому раскладу, будто это был привычный фон ее жизни. В выходной день, она сидела на кухне, сделав кучу бутербродов с арахисовой пастой, начав смотреть сериал «Скинс». Ключами открыли входную дверь. Аннабелль обернулась — Лилиан пришла. Она как-то мягко улыбнулась, увидев дочь.

— Аннабелль, вы с Уиллом помирились? — спросила она, меняя высокие сапоги на уютные тапочки.

Девушка вскинула бровью.

— Прям так с порога. С чего ты так думаешь?

— Я сейчас встретила Кейтлин в магазине. Она рассказала. Уильям очень рад, да и мама его тоже. Не знаю, рада ли я.

— Ты боишься, что кто-то может сделать меня хуже, чем я есть, мам? — рассмеялась девушка.

— Нет, но мне нужно подумать, против ли я вашего общения или за. Уильям повёл себя низко, связался с плохой компанией. После вашей ссоры, ты стала меняться в худшую сторону, начав дружить с этим мальчиком…Домиником? — развела Лилиан руками.

— А с кем мне надо было дружить?

— Дороти? Другие девочки из школы? Разве не было приятных, интересных?

Лилиан покачала головой, выложив из пакета продукты. Аннабелль подумала, что мама вновь затеяла какой-нибудь семейный ужин, но отца не оказалось дома, да и у неё не было настроения сидеть с ними за одним столом. Когда они сидели вместе, выглядели со стороны ни то как суд, ни то как сборище маленьких детей, тыкающих друг на друга пальцем.

— Не сложились отношения с ними. Дороти уехала, мы уже полгода не общаемся, — сказала Аннабелль.

— Как ты складывала отношения? Звала девочек погулять или в кафе? Может к нам на ночевку?

— Ты бы не пустила. Папа бы пробубнил что-нибудь. Сказал, что я шляюсь не понятно с кем, не понятно где.

— Спросила бы разок нормально — пустила бы. Уильям…меня так неприятно удивил. Как он отнёсся к тебе, к самой близкой подруге?

Аннабелль скрестила руки на груди. Здравый смысл как будто бы говорил — не прощать Уильяма, но в какой-то момент она решила не слушать никого. Она знала Уильяма столько лет, и прекрасно верила в его раскаяние. Морган сама чертовски много оступалась, и мало кто приходил на помощь.

— Мам, вы, взрослые, так говорите все равно о подобном, как будто никогда в жизни не употребляли ни капли, а в молодости только и делали, что учились. Что у вас за привычка причитать и отчитывать за то, что сами делали в молодости?

Лилиан ухмыльнулась.

— В молодости нужно развиваться, узнавать новое. Пьяный угар уж точно язык не повернётся назвать чем-то полезным. Насколько приятно Кэйтлин было находить сына в блевотине рядом с унитазом? Сомневаюсь, что понравилось. Раз уж на то пошло, Аннабелль, до замужества я не пила. Твой дедушка Грэм запрещал.

— Брак с папой заставил тебя начать пить? — с долей иронии в голосе спросила Аннабелль.

— Отчасти, — улыбнулась Лилиан вяло, — иногда я пью для расслабления. После работы мозг кипит, а бокальчик шампанского расслабляет. Иногда алкоголь полезен, но в маленьких количествах, как ты понимаешь. Особенно юным леди, вечно ищущих повод для споров.

Морган закатила глаза.

— Я не спорю с тобой, я рассуждаю.

— Родители — обыкновенные люди, Аннабелль. Не нужно ждать от нас сверхъестественного. Мы не супергерои, не экстрасенсы. Когда-то я была такой же маленькой девочкой и мне нужно было все равно добиваться своего, и переубеждать людей. С возрастом ты поймёшь, это бесполезно.