Юность получилась мрачноватой, но бурной. Адам много путешествовал, ходил на разные тусовки и рок-концерты на заброшенных фабриках. В какой-то момент он втянул в это Доминика Шантильона, который жил неподалеку. Клэман считал, что он со своей «слащавостью» и трусостью портил весь драйв. В итоге, Дом пошёл одной дорогой, а Адам так и остался где-то на распутье. Этакий канатоходец: шатко, валко, шёл куда-то, а куда не знал. В семнадцать лет Адам не понимал с кем остаться, кем быть, где учиться и кого любить. Все получалось случайно. Он прощал себе многое, но одного бы точно не простил — поведения, как у отца.

Отец Адама — Дэрек, с трудом влиял на сына. Алкоголь и игровая зависимость увлекали куда больше, чем разговоры с подростком. Синяк под глазом, стрижка под машинку, разбитая губа, кожаная куртка с отцовского плеча — вот как можно было описать Клэмана. Он не приходил домой ночами, а отец пропадал в казино и покерных, а днём принимался за бутылку. Колесо баланса — порочное и грязное. Марго — мать Клэмана, умыла руки, боясь потерять единственного сына. Она достигла в жизни всего чего хотела, но мечтала, чтобы ребенок не вырос копией мужа. Адама тошнило от Дэрека. От пристрастия к алкоголю. В какой-то момент он переставал узнавать отца — тот превращался в неотесанное животное. Клэман — младший боялся стать подобием. Он толком не научился проявлять заботу или нежность, но точно умел делать больно.

Дэрек любил только одну вещь на свете: отражение в зеркале. Иногда Марго шутила про «портрет, который хранится на чердаке», и помогает ему оставаться вечно молодым. Отец умер, когда Адаму исполнилось семнадцать. Дошутился с алкоголем. Партнеры по бизнесу списали его со счетов, а бесконечные любовницы вытащили из него львиную часть денег. Адам несколько месяцев сидел дома, почти ни с кем не общался, и только хотел понять, почему отец выбрал такую жизнь и закончилась она по-дурацки. К нему перешло весомое наследство, и с тех пор. Клэман ездил на проверенном времени отцовском Рэндж Ровере.

Но это не главное.

Адам начал искать спасение в девушках. искал искупление в женщинах. Вознося девушку к небесам, живя ради встречи с ней, юноша отдавался без остатка. Так было до встречи с Ингрид. Ингрид заставила его передумать. Наивный Клэман думать не мог, что произойдёт между ними, что произойдёт с ним. Герц ворвалась в его жизнь ярким светом. Тем самым лучиком солнца, щекочущим лицо по утрам, согревающим и ласковым. Рука в руку и они влюбились друг в друга. Студент — первокурсник и школьница без особых планов на будущее. Столько дней они проводили, просто говоря ни о чем, потягивая молочные коктейли из трубочек, сколько ночей разделили с ними их прикосновения и перешептывания. В то время у девушки случилось горе — отец и брат разбились на машине. Оставшись с матерью вдвоем, Ингрид приходилось очень тяжело.

Адам помогал ей справляться, и постоянно говорил:

— Ты лучше всех, я тебя люблю, и мы с тобой обязательно поженимся. Клянусь.

Ингрид лениво потягивалась, улыбаясь ему.

— Ненавижу свадьбы. Давай уедем отсюда, и больше не вернёмся.

Адам соглашался. В семье девушки искрило, перед ней стоял выбор — стать подобной родителям, и разжечь пожар, чтобы все сгорело дотла, либо — отойти в сторону, бежать и спасаться. Будучи подростком, она старалась находиться где-то посередине. Всегда между мамой и личной жизнью, между войной и миром, между подружками и парнем. В какой-то момент она устала.

И решила уйти.

Но она лишь говорила, что уходит. Она возвращалась, улыбалась, проваливалась в воспоминания, в его объятия и отказывалась верить в реальность, где они не вместе. Ингрид не давала шанса другим парням, не подпускала к себе никого, но делала вид, будто Адам совсем не важен. Она отключала телефон, блокировала парня в социальных сетях, «случайно» называла его другими именами.

Адам черствел, бесконечно переживая и страдая от искренней любви, он устал получать бесконечные откаты. Только, потому что один раз влюбился в девушку, зависящую от внимания.

И решил уйти.

Он встретил Аннабелль, и тогда цикл появления Ингрид в его жизни стал ещё более забавным. Постепенно она угасала — уходила, возвращалась куда реже, возвращалась ради прикосновений, ради шепота и горячих губ. Адам не мог отказать, не мог устоять, Ингрид выпивала душу, и отдавала себя. Просыпаясь с ней в одной постели, Адам проклинал вчерашний вечер, но мечтал пережить его ещё разок, а затем ещё один. Стягивая с неё кружевное белье, понимал, что Аннабелль никогда не заменит эту девушку. Столько страсти в ней было! Прикосновения Ингрид оживляли, а Аннабелль только заставляла его улыбнуться и грела сердце. Адам продолжал искать, только лишь успевая открывать двери новым девушкам.

Раз. Женщина в его постели, без стеснений, и долгих разговоров. Объятия, синяки, кружевное белье. Руки тянутся освободить светлую плоть.

Два. Другая. У неё рыжие волосы, следы от солнечных поцелуев на лице.

Три. Смуглая кожа, голос чуть с хрипотцой, татуировка, тянущаяся с шеи и до поясницы.

И когда он улетал в Европу, чтобы разобраться с наследством, дал себе время подумать. Прекратив на время общение и с Ингрид, и с Аннабелль, мужчина выбирал, взвешивая все «за» и «против». Клэман не держал обещаний, легко отказывался от слов. Свои слабости он хорошо знал, но ничего с ними не делал. Аннабелль бы ждала его в любом случае. Такие, как она, всегда ждут до последнего.

Сидя в номере гостиницы, он перебирал фотографии Аннабелль, распечатанные перед поездкой. Достав старый пленочный фотоаппарат, Адам фотографировал девушку на берегу океана; у себя в квартире, на память. Где-то в документах валялась фотография Ингрид. Держа оба портрета в руках, он поймал себя на мысли: девушки до чёртиков похожи. Обе так несчастны, так красивы, но несчастны. Только Ингрид выбрала гнобить людей за собственное несчастье, а Аннабелль выбрала гнобить себя. Когда-нибудь они поменяются местами. С Клэманом любая Аннабелль стала бы Ингрид, рано или поздно, это бы произошло.

Он стал понимать — девушки вокруг него одинаковые. Сломанные, ищущие того, кто придёт и решит проблемы. Сильные плечи, ощущение «как за каменной стеной» и такой же камень внутри — вот он, Клэман, встречайте! Кому мог понравиться такой человек? Только девушке, что ищет внимания и никак не найдёт, и неважно — будет ли это внимание в цветах или в скандалах, в сексе или пощечинах?

Когда Адам вернулся в Монреаль, он не сказал об этом никому. Продав дом отца