Теперь у него есть еще одна причина раскрыть то, что стало смыслом его жизни.

Дани Колтрейн.

Он должен раскрыть тайну! Дани заслуживает большего, чем человек, изгнанный из императорского двора, человек, честь семьи которого растоптана.

Звук открываемой двери вывел его из задумчивости. Он открыл дверь и увидел Джейд. Она выглядела отстраненной и отчаявшейся, зеленые глаза затуманились печалью.

Она бросилась в его объятия и разрыдалась. Он закрыл дверь и привлек ее к себе:

– Джейд, дорогая, что случилось? Колт обидел тебя? – Его голос дрожал от волнения.

– Нет-нет! – воскликнула она, крепко прижимаясь к нему. – О, Драгомир, помоги мне, пожалуйста… – Она была на грани истерики.

– Помогу! – Он отстранил ее от себя и нежно встряхнул за плечи. – Скажи мне, что случилось…

– Я люблю его, – в отчаянии произнесла она, с мольбой глядя на Дрейка. – Я знаю, я не должна была… но я люблю его….

Она упала к нему на грудь, и Дрейк посадил ее на кровать и попросил рассказать, что произошло.

Она поведала ему о том, как Колт раскрыл ей свои чувства, хотел проверить их и спрашивал, не согласится ли она поехать в Париж и пожить в его семье…

– Я танцую в труппе императорского балета Санкт-Петербурга, а он думает, что я необразованная нищенка. Он говорит, что поможет моей семье, чтобы они не расстраивались, когда я оставлю Россию. О, Драгомир, – застонала она, – что мне делать? Ты сам говорил, что Колту приносили несчастье женщины, которые обманывали его. Что же случится с ним, когда он услышит о том, как я обманула его?

– Ты же сказала, что любишь его. Я не вижу никакого противоречия.

– Неужели ты не понимаешь? Я солгала ему… – сокрушалась она.

– Но это ведь была не ложь, Джейд. Ты не принесла ему боли. Все вышло даже лучше, чем я предполагал.

Она прислонилась к нему, снова зарыдав. Он лег поперек кровати, увлекая ее за собой, чтобы успокоить и сказать, что мир не перевернулся, что все только начинается… и будет замечательно.

Дрейк не слышал, как открылась дверь.

Он не знал, что Дани вошла в комнату, пока не услышал вздоха. Повернувшись, он увидел ее, потрясенную, с пепельно-серым лицом.

Горький комок подкатил к горлу Драгомира, и он вспомнил последнюю ночь в Париже.

Дани точно так же посмотрела на него с отвращением, повернулась и выскочила из комнаты.

Дрейк догнал Дани, когда она достигла лестничной клетки нижнего этажа. Он схватил ее и развернул лицом к себе.

– На этот раз, – хрипло промолвил он, – ты не убежишь, а выслушаешь меня, черт побери!

Ярость захлестнула ее, и, не прижми он ее руки к бокам, она бы ударила его.

– Ты – лжец, мерзавец! Ты не можешь быть верен одной женщине!

– Дани, послушай меня…

– Нет, это вы послушайте меня, пожалуйста…

Они в недоумении повернулись к Джейд, которая свесилась через перила верхнего этажа.

– Не сердитесь на него. Это моя вина. Поднимайтесь, и я все объясню вам.

Дани смотрела на девушку с презрением.

– Я не собираюсь ссориться с вами, вы просто часть его коллекции. – Она обернулась к Дрейку. Как она могла быть так слепа? Так глупа? Снова попала в его ловушку, позволила управлять собой.

Джейд энергично покачала головой:

– Нет-нет. Вы должны выслушать, Дани.

– Вы знаете меня? – перебила ее Дани, злясь еще сильнее из-за того, что Дрейк посмел обсуждать ее с одной из своих любовниц.

– Конечно же, знаю. Дрейк просил меня шпионить за вами на императорском балу и сообщить ему обо всем, что вы делали и говорили. – Она взглянула на Дрейка за подтверждением и увидела, что он очень хотел, чтобы она рассказала все без утайки. – Я устроила так, чтобы он смог проскользнуть в ваши апартаменты в посольстве и преподнести вам сюрприз.

Дани впала в еще большую ярость. Что за странная девушка, которая шпионила за другой женщиной ради своего любовника?

Джейд поняла, что она подумала, и поспешила объяснить:

– Мы не любовники, Дани. Мы очень близкие друзья. Я только помогала ему найти вас.

Дани в недоверии качала головой, все еще крепко сжимая раму.

– Оставьте меня, – усмехнулась она. – Я не хочу слушать…

– Дани, пожалуйста, выслушай ее! – взмолился Драгомир.

– Зачем?

– Тогда будете знать правду, – мягко ответила Джейд. – Я не влюблена в Драгомира. Я встречалась с вашим братом Колтом.

Дани была ошеломлена. Она подозревала, что Колт с кем-то встречается – но отчего такая таинственность?

Дрейк отпустил Дани и воскликнул:

– Давай поднимемся наверх в мою комнату и все обсудим. Здесь нас наверняка услышат гости. – Он раздраженно кивнул на дверь дальше по коридору, которая была приоткрыта.

Дани позволила ему проводить себя наверх и молча выслушала, как он предложил Джейд притвориться бедной девушкой, чтобы потом отказать Колту и изменить его отношение к женщинам.

– На самом же деле, – закончил он с усталой усмешкой, – Джейд, вероятно, богата так же, как и Колт. Она из семьи Романовых.

Дани знала о престиже и богатстве Романовых, но была поражена не этим. Она посмотрела на Джейд в благоговении и пробормотала:

– Вы танцуете в императорском балете?

Девушка нахмурилась и покосилась на Дрейка:

– Теперь не знаю. Предполагается, что я восстанавливаю силы после растяжения щиколотки, а не притворяюсь горничной во французском посольстве.

Дрейк взглянул на Дани с надеждой:

– Теперь ты веришь мне?

Она рассмеялась и заметила, что если бы он не пользовался столь дурной репутацией, был бы вне подозрений. Джейд согласилась с ней.

Дрейк сделал вид, что обиделся, и пошел открывать бутылку вина.

– Что же произошло между вами и Колтом? – спросила Дани Джейд. – Вы кажетесь расстроенной.

Джейд посетовала на то, что план Дрейка неожиданно привел к обратным результатам.

– Я думала, так же как и Драгомир, что все это будет забавой, никогда не зайдет так далеко, прежде чем я скажу ему, что для меня ничего не значит его богатство, ведь я могу любить только ради любви.

Но, – продолжила она печально, – Колт оказался чудесным, он все больше и больше нравился мне, и я знала, он был искренен, когда признался, что влюблен в меня.

Дани с жадностью ловила каждое слово Джейд и в изумлении смотрела на Дрейка. Это была та сторона его натуры, которую она никогда прежде не замечала – его способность на нежность и заботу о других, – и ей нравилась эта его черта… очень нравилась.