С точки зрения эмоционально-чувственной сферы, если степень столкновения увеличивается, то можно выделить несколько фаз эмоционального искажения.

Повышенная чувствительность к любым действиям противоположной стороны. В противнике начинают сомневаться, его подозревают. Но здравый смысл еще присутствует. Мы еще останавливаем себя, поправляем себя, говорим себе, что нельзя так реагировать. Но стадия эта не может продолжаться вечно.

Потом возникает амбивалентность чувств. Мы можем испытывать симпатию, затем антипатию, мы хотим попеременно то сблизиться, то дистанцироваться. Амбивалентность, как всякое метание, вызывает достаточно сильное напряжение в нашей психике и не может продолжаться долго.

Происходит дальнейшая эскалация напряжения, которое перерастает в однозначность чувств, испытываемых к противной стороне. Наши эмоции фиксируются все сильнее и сильнее, прерывая живой ритм различных состояний. Крайнее проявление однозначности – сплошная ненависть.

Таким образом, отношения с другой стороной практически разрываются. Происходит так называемая герметизация, замыкание. Внешние проявления сужаются, исчезает способность к эмпатии. То, что происходит вовне, воспринимается только через призму собственной капсулы. Причем, чем сильнее конфликт, тем более герметизация относится не только к врагу, но и ко всему остальному миру. Наверное, вы понимаете, что ведет к эгоцентризму.

Какие же интервенции мы можем предпринимать, чтобы снизить напряжение? Сразу отмечу, что работа с миром чувств наиболее сложна и требует высокого профессионализма человека, который разрешает конфликт, большого доверия к нему со стороны противоборствующих сторон и умения признавать свои чувства и говорить о них со стороны участников конфликта. Людей из конфронтирующих партий необходимо привести к осознанию своих чувств и своего положения, начиная с того, кем они являются, рассматривая то, кем они были, и заканчивая тем, кем они хоте ли бы быть. То есть мы двигаемся от осознания и признания «инкапсулирования». Затем нужно разрушить одновалентность эмоций, разобрать амбивалентность и снизить чувствительность к отрицательным проявлениям другой партии. То есть, мы двигаемся с конца, с самого сильного эмоционально-чувственного искажения, с последней стадии, к началу, к более легким формам. Итак, чтобы исправить искажения эмоциональной сферы, мы должны:

1. Показать людям или группам, что они закрылись от внешнего мира, что они замкнулись. Более того, они пестуют свою герметичность и вызванный ею эгоцентризм. Разумеется, нужно понимать, что кому-то такие вещи необходимо сообщать тонко, исключительно намеками, а кому-то надо сразу сказать всю правду-матку, чтобы неожиданной постановкой вопроса выбить из колеи.

2. Вторым шагом должно быть напоминание людям или группе, что эмоции могут быть разные, что любая однозначность часто является признаком ограниченности восприятия.

3. Третий шаг – добиться того, чтобы люди вспомнили, что в свое время они испытывали разнообразные эмоции по отношению к противоборствующему лагерю, что они видели и плюсы, и минусы.

4. Четвертый, последний шаг – показать, что все начиналось с повышенной чувствительности по отношению к неугодному человеку или группе. Нужно попытаться разобрать проявления этой гиперчувствительности. Какие действия или слова вызывали обостренную реакцию?

5. Пятый шаг – перейти от позиционной борьбы к деловой, то есть задать несколько конструктивных вопросов, на которые человеку или группе нужно будет найти свои ответы (мы можем помогать формулировать вопросы, но вот помогать отвечать на них – это слишком). Вот – приблизительные варианты вопросов. Какие совместные дела нам могут быть полезны и выгодны? Какие цели совпадают и у нас, и у них? На каких этапах и для чего мы можем соединять свои усилия?

Такая работа по плечу не каждому. Легче, конечно, работать в качестве арбитра и регулировщика конфликта с когнитивными или поведенческими проявлениями конфронтации. Но разве нас останавливают возможные сложности?! Да, эмоционально-чувственный мир требует филигранных подходов. Ну, и что же здесь плохого? Как вы успели, наверное, заметить, мы в этой книге часто выступаем за мастерское выполнение сложных лидерских приемов и техник. Такова доля лидера – быть мастером.

Как вы догадываетесь, усилить напряжение между конфликтующими сторонами, следуя нашим знаниям, гораздо легче.

Обращайте внимание на отрицательные проявления другой стороны, развивайте противоречивость, затем концентрируйтесь только на том, что вызывает лишь ненависть и презрение. И побуждайте к большей и большей закрытости. Таков рецепт создания эмоционального врага.

Чем сильнее эскалация, тем отчетливее в наших намерениях и установках прослеживаются:

♦ Фиксация;

♦ Слияние целей и средств;

♦ Регрессия намерений.

А теперь более подробно о каждом феномене.

Фиксация – оцепенение наших мотивов. Если раньше представители столкновения видели множество путей решения проблемы, то теперь количество решений постоянно уменьшается. В апогее конфликта нам приходит единственная мысль – «либо так, либо никак»!

Слияние целей и средств. Возникновение столкновения между людьми и группировками всегда обусловлено тем, что цели как минимум одной из групп невозможно реализовать, потому что они противостоят друг другу. То есть потребности одной или обеих групп фрустрированы. Для реализации цели необходимы определенные средства. Средства могут быть разными. Но во время эскалации средство сращивается с целью. Вы делите со своим бывшим и уже ненавистным партнером бизнес, который, по вашему мнению, построили вы, а по мнению партнера (бывшего), построил он. Ваша цель – разделить средства поровну. Но вы начинаете настаивать на том, что сами в состоянии оценить все активы. Ваш оппонент говорит, что согласен признать дележ справедливым только тогда, когда будет привлечена независимая сторона. Вы начинаете сомневаться в независимости этой стороны и предлагаете свою. И поехали, и помчались – конфликт в полную силу! Вы ожесточенно спорите о способе оценки активов, сам способ становится предметом конфронтации. Хотя – это только средство. Цель и средство соединились.

Регрессия намерений. Если противники обменялись ударами, это может привести к тому, что начинают задействоваться глубокие слои нашей психики. А более глубокие – значит более ранние или более древние. Мы были детьми, а наши предки жили по законам стаи, которой надо выжить. К чему это мы? Можно выделить два типа регрессии: онтогенетическую и филогенетическую. Онтогенетическая регрессия – это возврат к собственным способам реагирования, но более ранним, к юношеским, подростковым, детским. Филогенетическая регрессия – это откат к таким реакциям, которые использовали наши предки. Вариативность наших намерений при серьезной эскалации сужается. В нас просыпаются детские способы реагирования и даже поведение наших доисторических предков (которым не всегда было знакомо понятие морали). Крайним выражением регрессии намерений при конфликте является желание убить другого. Из газетных и телевизионных новостей мы часто узнаем о том, что кто-то еще, увы, регрессировал.