— Клянусь, я больше никогда не буду так делать.

— Ордо больше никогда не будет тебе доверять.

— Но это остановило его всего лишь на…

— На долю секунды, за которую его могли убить. Ты использовала его. Использовала, как делают все аруэтиисе.

Скирата был в ярости: даже в тусклом свете фонарей было видно, что кожа на его шее покраснела — верный признак сильных эмоций. За последние несколько недель Этейн временами казалось, что он видит в ней олицетворение Республики, использующей его парней в своих целях, и что она просто удобная мишень, на которой можно сорвать злость. Хотя к Джусику он так не относился.

Скирата всегда остро воспринимал любой случай эксплуатации. Этейн отчаянно хотелось заслужить его одобрение, чтобы он взял ее под свое крылышко, как всех остальных.

— Я извинюсь перед Ордо.

— Да, это с ним тебе нужно помириться.

Как она сама об этом не подумала? «Действительно ли я отношусь к ним как к людям? Действительно жалею, что разозлила Ордо, или просто хочу быть маленькой девочкой Скираты?» Этейн развернулась и решила разрубить этот узел.

* * *

Ордо вел напряженные переговоры по микрокомлинку, прижав указательный палец к уху. Джусик, который возился с какой-то электроникой, время от времени поглядывал на него. Судя по тем фразам, которые доносились до Этейн, кто-то из подчиненных Зея пошевеливался не так проворно, как хотелось Ордо.

Джусик одними губами произнес: «Капитан Мейз».

Этейн стала ждать. Наконец Ордо пробурчал: «Я буду ждать». Он покачал головой и повернулся к девушке:

— Что такое?

— Ордо, я должна извиниться перед тобой. Я была не права, когда использовала команду остановки, и ты рассердился на меня справедливо.

Он лишь кивнул в ответ. Этейн до сих пор поражало, как человек, физиологически идентичный Дарману, мог выглядеть настолько иначе.

— Я понимаю, Ордо, тебе пришлось трудно в жизни.

— На Камино?

— Да и сейчас, наверное.

Ордо заморгал, как будто она ляпнула какую-то глупость. Этейн понятия не имела, что происходило в его мозгу за эти доли секунды, лишь улавливала в Силе лихорадочную активность.

— У меня не было ни матери, ни отца, но пришел чужой человек и усыновил меня. У вас были и мать, и отец, и они отдали вас чужакам. Нет, генерал, не надо меня жалеть. Из нас двоих хуже пришлось вам.

Это было больно, и это было правдой. Исключительная точность анализа настолько поразила Этейн, что она чуть не ахнула. Она узнала о себе нечто такое, чего раньше не понимала. Это нисколько не изменило ее намерений. Но теперь она могла лучше объяснить свои мотивы, пускай они и не вызывали приятных чувств.

Интересно, вспоминали ли о ней когда-нибудь родители?

Этого уже никогда не узнать.

КРУГЛОСУТОЧНЫЙ РЕСТОРАН «КРАГГЕТ», НИЖНИЕ УРОВНИ КОРУСАНТА, 7:55, 385 ДНЕЙ ПОСЛЕ ДЖЕОНОЗИСА

Гурланинка Джинарт сдержала слово и предоставила обещанную информацию — и не более того. Зей, похоже, сдержал свое. Лоснящаяся черная хищница ушла в корусантскую ночь и исчезла.

Но Скирата знал: ему всегда будет мниться, что она стоит совсем рядом в том или ином обличье. Как и способности джедаев, ее сверхъестественные умения — особенно телепатия — нервировали и настораживали.

Впрочем, они вроде бы могли читать мысли только своих сородичей. «Как будто это утешало».

Скирата доел яичницу, вытер ладонью подбородок и заметил, что снова надо побриться. Но то, что ранним утром казалось невозможным и иллюзорным, при дневном свете и после завтрака выглядело вполне реальным.

— Гурланины разгуливают по городу? — чуть не простонал Джаллер Обрим. — Только этого не хватало.

— Угу. Думаю, это будет самым охраняемым секретом этой войны.

— Ты им веришь?

— Что они могут быть где угодно? Приходится верить, Джаллер. А из-за кучки киилурских фермеров я переживать не стану.

Они сидели рядом, глядя на улицу через грязный транспаристальной фасад «Краггета». Оба были не из тех, кто поворачивается спиной к двери. Обрим наклонился ближе:

— Так ты хочешь, чтобы мы приняли тех подозреваемых, на которых указала гурланинка?

— Нет, спасибо.

— У меня снова должны отказать зрение и слух?

— Сейчас ты меня даже не видишь, куда уж слышать.

— Ладно. ОБОП не слишком доволен, но они хорошо понимают значение слов «вооруженный армейский спецназ».

— Так значит, на площади таки был ОБОП?

— Я так понимаю, да.

— Как они там оказались?

— Наш друг Киббу использует хорошо известные каналы связи в криминальных слоях общества. ОБОП не глуп и не глух.

— А! — «Монополии на информацию не существует». Приятную тяжесть в желудке испортил холодок. Обрим не выказывал ни тени самодовольства. Но он наверняка должен был знать, что Скирата планировал провокацию с использованием взрывчатки. — Так они знали, кто сепары, и даже не удосужились…

— Нет. Наводка была другая.

— Какая же?

— Они вели наблюдение за известным преступником, и так получилось, что этот преступник имел встречу с одним из членов группы, за которой вы следили. Посыльный, просто совпадение. — Обрим взял с тарелки Скираты ломтик копченой нерфятины и принялся жевать с задумчивым видом. — Береги себя. Не люблю находить друзей на столе в морге.

Кроме Джусика, Скирата считал Обрима одним из немногих неклонов, кому однажды можно будет полностью доверять. Насчет Этейн он пока не определился. Он не сомневался в искренности ее помыслов, но у нее был эмоциональный, импульсивный характер, что было чревато гибелью.

«Как и у тебя. Уж кто бы говорил».

— Как твои мальчики?

— Все устали и на взводе, но выкладываются по полной. Один из них поклялся выпустить кишки Вау, другой закрутил роман с женщиной, на которую ему и смотреть-то не следовало бы, я подбираю всевозможных приблуд и сирот, как будто у меня там приют для бездомных животных, и мы чуть не убили агента казначейства. Но если я сообщу тебе по-настоящему плохие новости, то ты еще чего доброго решишь, что у меня проблемы.