протяжный всхлип. – У меня с Ромкой ничего не было, я… – запинаюсь, собирая все силы, чтобы сказать, – не могла и не хотела… с ним. И… мне было очень плохо без тебя. Я просто идиотка, что повелась на их провокации. Я должна была поверить тебе, Макс. Выслушать, поговорить, а не обвинять… – морщусь, смущаясь под внимательным взглядом таких глубоких синих глаз.

Он слушает, не перебивает, только сильней прижимает к себе, как бы давая понять что здесь. Рядом.

– Я очень люблю тебя! – наклоняюсь и целую родные губы, впитывая его аромат, – уже давно… – шмыганье носом все-таки удержать не удается. – Я чуть все не разрушила…

– Прекращай, – резко перебивает, останавливая меня, Гаевский. Его голос звучит хрипло, низко. – Оба виноваты, детка. Оба наворотили дел. Но сейчас главное, что ты здесь. Предлагаю забыть этот месяц, как страшный сон, Кати. Не нужен он нам в нашем будущем, – говорит, а у меня на душе теплеет. – Теперь я тебя точно никаким Ромкам не отдам. Только доверяй мне, хорошо, детка? – Я молча киваю, и Макс, улыбаясь, отводит за ушко прядь, упавшую на лицо. – Волосы стали длиннее, – запускает ладошку и собирает и правда отросшие локоны в кулак, – мне нравится. – На его губах легкая улыбка и довольная взгляд кота. – Кати, давай поженимся, – говорит, констатирует. Не спрашивает. А у меня и нет сил и мыслей противиться, потому что понимаю, что без него уже не смогу. Он мое все. Моя жизнь. Мой мужчина.

– Давай, – обнимаю руками за шею Макса.

– И все? – удивленно отстраняется Гаевский.

– А что еще? – смотрю на него растерянно, не понимая, что еще нужно сказать. – Я люблю…

– Да я не про это, – все еще ошарашено смотрит Гай. – Ты даже не заставишь меня встать на одно колено, надеть кольцо на палец, плюс скрипка, ресторан, что еще обычно бывает во время предложения? Танцы с бубнами и фейерверки?

Одно мгновение смотрю на него удивленно, пока до меня не доходит, какой реакции мужчина ждал. И тогда начинаю тихонько хохотать под его непонимающим взглядом.

– Почему ты смеешься? – подцепляет пальчиками за подбородок. – Кати, детка, я серьезно. Хочу, чтобы ты стала моей женой. И если нужно…

– Не нужно, – перебиваю поспешно.

– Я хочу назвать тебя своей женой… – это сказано так проникновенно, что я замолкаю. Затыкаю свое неуместное веселье, потому что вижу, что такой своей реакцией обижаю любимого мужчину.

– Не хочу этой мишуры, – машу головой, – встать на одно колено бы, конечно, не помешало, но-о-о… Я не хочу ресторанов, скрипок и прочего, что делается напоказ. Хочу, чтобы момент предложения был только нашим, таким, как и все наши отношения Макс, – тяну пальчиками уголок губ, заставляя Гаевского улыбнуться, – странными, нетипичными, нестандартными и совершенно волшебными. А для этого у нас есть все, разве нет? – по мере того, как я говорю, взгляд становится теплее, а руки сжимаются сильней. – Хочу, чтобы этот момент остался только для нас двоих, – наклоняюсь и легко касаюсь его губ… – как и все, что между нами, хочу, чтобы было только нашим.

– Эгоистка моя, – говорит, тихо посмеиваясь, Гаевский, пресекая все дальнейшие разговоры жадным поцелуем…

Глава 59 (Кати)

– Детка, я дома!

– Черт, черт, черт! – бубню, заслышав шаги на лестнице.

Суетливо мечусь по огромной ванной комнате, лихорадочно соображая, куда бы спрятать тест, который сделала пару минут назад. Как назло, здесь нет ни одного ящика или шкафчика.

– Блин, Макс, ну неужели нельзя было появиться на пять минут позже! – пищу едва слышно себе под нос.

Давай соображай, Катерина, соображай, а то твой грандиозный сюрприз рискует пойти коту под хвост! Иными словами, Гаевскому прямиком в его сильные, загребущие ручищи.

Морщусь, и тут на глаза попадается плетеная бельевая корзина в углу. Закидываю туда, пряча с глаз, и быстро шлепаю крышкой в тот момент, как дверь в спальню открывается.

– Кати-и-и.

Пытаюсь сделать предельно спокойное лицо, но саму аж потряхивает от любопытства. Я так и не успела проверить результат, хотя и на девяносто девять процентов уже уверена в том, что я там увижу.

– Привет, – заглядывает за дверь Гай, хитро улыбаясь. Как всегда, мистер очарование. Даже несмотря на то, что поспать ему удалось от силы пару часов, пока утром не выдернули срочно на работу.

– Привет, – прячу руки за спину, сама не понимая, зачем, и стою, как дурочка улыбаясь. Ну, знаете, то состояние, когда у тебя есть один ма-а-аленький пока что секрет, о котором еще только предстоит рассказать, внутренне уже предвкушая, какая будет реакция. Сияю, в общем, как звезда на августовском небе.

– Да, Кати, привет, – подмигивает Макс, – что с твоим лицом? – и идет ко мне, плавно и грациозно, словно кот, играющий с мышкой.

– А что с ним? – невинно хлопаю ресничками, – вроде все отлично, – разворачиваюсь к зеркалу, делая вид, что увлеченно рассматриваю свое отражение, а сердце вот-вот выскочит из груди от волнения и страха. Только бы этот проницательный представитель сильного пола ничего не заметил. Макс может. Макс внимательный до ужаса.

– Два глаза, – откашливаюсь и накручиваю на пальчик локон, – вот и нос, губы ничего такие, пухленькие и…

– И с днем рождения, любимая! – неожиданно обнимают меня за талию и прижимают к себе мужские руки, а перед глазами вырастает шикарный пышный букет нежных пионов, которые просто невероятно благоухают.

– Как? – поднимаю слегка растерянный взгляд на довольного Макса в отражении зеркала. – Сейчас что ли… – шестеренки лихорадочно крутятся в голове, а меня сковал ступор, – уже?

– Совершенно верно, сладкая, – смеется любимый негодяй, целуя в плечо, – уже сентябрь.

– С ума сойти, – улыбаюсь, поворачиваясь в его крепких объятиях и обнимая за шею крепко-крепко, что есть сил. – Спасибо, родной, – шепчу, запечатляя легкий поцелуй на губах. Дразнящий и трепетный до умопомрачения. Дыхание перехватывает, а я не могу выразить словами то умиротворение и теплоту, что покоится в душе, когда он рядом. – Как несется время! – обхватываю ладошками бородатые щеки, целуя кончик носа. – С тобой я, однако, совсем перестаю считать дни, Мася…

– Пусть их другие считают, – улыбается мой котяра, – какие у нас планы на вечер? – отпускает меня Макс, скидывая вещи, заставляя буквально захлебнуться слюной.

– Ты же говорил, что уедешь, – тут же скисаю, вспоминая, что помимо дня варенья, на это число у Гаевского запланировано начало командировки, в которую отпускать не хочу так, что хоть вой! Смотрю на своего мужчину, недовольно поджимая губы. – Это несправедливо, бросить меня одну в мой день.

– Я перенес поездку, – подмигивает Макс, – выезжаю завтра, – легкий чмок в щеку, –