«Уж не в своей ли постели, шлюха?!» – мысленно воскликнул принц.

– Мы возьмем его с собой на охоту, это будет самое верное.

– Но ваше величество, это невозможно! – возразил король.

– Почему же? У нас будет более двух сотен приглашенных, неужели не найдется место нашему поставщику?

– Найдется, но… – Король оглянулся в поисках поддержки.

– Ему там будет одиноко, ваше величество, – поспешил на помощь герцог Пейн. – Кругом будут люди не его круга.

– Тогда мы пригласим его друзей, я слышала, они у него презабавные – орки, гномы, эльфы!

– Они дики и опасны! – воскликнул принц Гвистерн.

– Не более опасны, чем палачи из ваших подземелий, принц.

– Ваше величество, не оскорбляйте принца, он заботится о безопасности королевства и не боится, если нужно, запачкать руки, за это мы его и ценим, – нравоучительно заметил король.

– Я не вижу причин, ваше величество, почему вы отказываете мне в праве приглашать на праздник кого я хочу.

– А кто сказал, что я вам отказываю? – Король пожал плечами. – Просто я взываю к вашему благоразумию, я думаю о вашей безопасности.

– Раз так, я хочу, чтобы негоциант Фрай охранял меня.

– Он всего лишь купец!

– Это не важно, вы не хуже меня знаете, что он может выйти против дюжины гвардейцев с ножом для бумаги…

– Ну… – Король развел руками и бессильно опустился на трон. – Извольте, ваше величество, приглашайте его вместе со всеми этими… зверушками. Я умываю руки.

103

Каспар стоял словно в оцепенении, завороженный пикировкой королевских родственников, пока его не подтолкнула Арлет.

– Идите же, – прошептала она, и только тут Каспар увидел, что королева удаляется, и поспешил следом, ведь теперь его жизнь принадлежала ей.

– Ваше величество, я ваш должник навеки! – воскликнул он, обгоняя королеву и падая перед ней на колени.

– Поднимайтесь, – не глядя на него, обронила королева, – дайте мне пройти.

Двое лакеев настойчиво помогли Каспару подняться, он оттолкнул их и снова последовал за королевой. Арлет незаметно догнала его и ущипнула за ягодицу. Каспар ойкнул, а Арлет показала ему язык.

– Арлет, прошу тебя, не тронь его! – не оборачиваясь, произнесла королева.

– Даже и не думала, ваше величество, – пропела хулиганка.

Внезапно Анна Астурийская остановилась будто для того, чтобы подождать отставших дам-компаньонок, которые не поспевали за порывистой королевой и быстрой Арлет.

– Я провожу вас до выхода, Фрай, чтобы вам еще не наставили синяков.

– Моей благодарности нет границ, ваше величество. – Каспар снова поклонился.

– Мы идем вниз! – объявила королева подоспевшим компаньонкам.

– Но зачем, ваше величество? – простонала самая старшая из них.

– Затем, что вам нужно размяться.

И королева снова понеслась вперед, а Каспар поспешил за ней, вдыхая аромат ее волос и тонкий, едва уловимый запах розовой артанзии – этим душистым маслом умащивалось тело королевы.

Вдвоем они обогнали неповоротливых компаньонок на два лестничных пролета, Арлет тоже задержалась, давая госпоже побыть с негоциантом почти наедине, не считая стоявших в каждом углу лакеев.

– Вам придется поехать со мной на праздник, негоциант Фрай.

– Как прикажете, ваше величество.

– А без приказа не поедете? – Королева испытующе посмотрела Каспару в глаза.

– Я поехал бы куда угодно, ваше величество, лишь бы иметь возможность хоть одним глазком следить за вами.

– Что значит «следить»? Вы что же, негоциант, из тех, кто пробирается к дамским купальням?

– Нет, ваше величество, следить взглядом за вами для меня великое удовольствие, за каждым вашим движением, за каждым вздохом…

– Вздохом? – удивленно повторила королева, остановилась напротив большого зеркала и, вздохнув, засмеялась. – Ах вон оно что! Да вы дерзкий человек, негоциант Фрай.

– Я не это имел в виду, ваше величество! – запротестовал Фрай.

– Да хоть бы и это, я не в претензии…

Совсем рядом застучали каблучки Арлет, затем послышались вздохи дам-компаньонок.

– Ва-ше ве-ли-чест-во! – блеяли они. – Нельзя ли по-мед-лен-нее, мы не пос-пе-ва-ем!

– Идемте скорее, негоциант! – Королева дернула Каспара за полу одежды, так что он едва не упал. – Праздник начинается через пять дней, возьмите с собой… Скольких вы возьмете?

– Троих…

– Хорошо, путь будут трое.

– Нужно ли брать оружие? То есть я хотел спросить – можно ли?

– А как вы собираетесь охранять меня без оружия? – спросила королева, останавливаясь. Ее лицо было так близко, что выбившийся из прически локон коснулся шеи Каспара, не владея собой, он потянулся к королеве, она отпрянула. – Дерзок, определенно дерзок, – сказала она будто самой себе. – Идемте скорее, эти старухи уже нагоняют нас.

Они спустились на первый этаж, к парадным дверям, где стояли рослые гвардейцы с алебардами.

– Значит, через пять дней, Фрай, и уж вы постарайтесь, чтобы вас за это время не зарезали, а то будет очень обидно.

– Ваше величество, нельзя ли получить у вас что-то на память… – неожиданно попросил Каспар, сам не понимая, как осмелился сказать такое.

– Что?! А в холодную на хлеб и воду не хочешь? – Губы королевы искривились в неприятной усмешке.

– Нижайше прошу простить меня, ваше величество, вырвалось. – Каспар покорно склонил голову.

– Вырвалось у него. Хам!

Подоспела Арлет, а за ней, словно ожиревшие утки, приковыляли компаньонки. Горничные остановились поодаль и глядели на королеву, чтобы вовремя подбежать, если понадобятся.

– Пожалуй, нам пора обедать, – сказала Арлет.

– Обедать! Обедать! – радостно загомонили компаньонки со сбившимися набок шиньонами.

– Прощайте, Фрай, – холодно произнесла Анна Астурийская и пошла прочь.

Каспар поклонился ей вслед и увидел на полу скомканный кружевной платочек, который королева будто случайно уронила. Подняв бесценный дар, Каспар сунул его за пояс и направился к выходу, раздумывая, как добраться до своего дома.

104

Поднявшись по винтовой лестнице, Гвистерн остановился у двери, за которой гранд-мастер Алвин заново отстраивал свое тело, по частям отвоевывая его у пространства и времени. Факел на стене светил довольно ярко, и Гвистерн пришел в выводу, что дела его наставника идут на поправку.

Толкнув дверь, которая легко поддалась, принц вошел в зал и на всякий случай задержал дыхание. В прошлый раз здесь повсюду была гниющая плоть и в воздухе висело тяжкое зловоние, теперь грязи не было, а воздух казался чуть спертым, и не более того.