А теперь — начнем. Для Франца моя поимка — полная безоговорочная победа, а для меня — возможность его разговорить. Чем слабее и зависимей девушка, тем мужчина большим гоголем ходит и тем болтливее, честнее становится.

В соседней комнате что-то свалилось с грохотом.

— Нашел собаку? — спросил Франц.

— В какой-то степени! — пыхтя прокричал Альберт, он же Берти, явно на бегу. — Вы были правы, хозяин, это собака. Чтоб тебя! Сидеть!

Франц удовлетворенно захмыкал, повесил обруч в ряд с другими украшениями. И вытащил из-за пояса небольшой, украшенный искусной гравировкой пистоль.

— Ну как? Поймал пса? — спросил он слугу, начав заряжать оружие.

Это правильно, носить незаряженное. А то можно повернуться неудачно и отстрелить что-нибудь ценное или красивое. Я покосилась на пистоль, старье какое. Хорошо, что я не знакома с конструкцией земных летальных технологий типа автомата Калашникова и даже под пытками не смогу развить местную оружейную индустрию.

Шумы из коридора усилились, будто кто-то пытался снести стену, а затем все затихло. Боже, надеюсь, дворецкий не ранил Духа.

Франц взвел ударник, вставил пулю в дуло и прокричал Альберту:

— Держишь его? Выкинь в подвал!

— Аг-х-х-х… Это не я его, это он меня держит! Дух, фу! Фу, скотина! Хозяин, почему у него такие большие зубы? Помогите! Фу! Фу! Фу! Сидеть! Лежать! А-а-а-а!

Хофф повернул голову… Прекрасная возможность, которой я не могла не воспользоваться. И я ударила магией. Без лорнета, не используя точечно нацеленного направления. А просто шарахнула всей своей мощью, во все стороны.

Ой.

Никогда, никогда больше так не буду делать рядом со старинными артефактами. Почему-то я ждала шума и дрожания, как во время схожего случая в лавке Бизо, когда от моей магии сошли с ума все артефакты. В этот раз все получилось… несколько по-другому.

Изначально я рассчитывала, что звон включившихся артефактов отвлечет Франца, и тогда, подобравшись поближе, я просто хорошенько тресну ему по голове любым подвернувшимся предметом. Или оглушу магией.

Но вместо того чтобы мило завертеться и затренькать, или что там еще делают едва проснувшиеся от влитой силы артефакты, древние сломанные магические предметы поступили совсем иначе.

Часть из них сорвалась со стен и принялась летать по комнате с явной целью сбить наши головы с плеч. Другие отважно принялись генерить странные эффекты в виде сполохов и молний. Третьи тихо разваливались на части.

— НЕТ! — заорал Франц, с ужасом наблюдая, как слетевший с крюка огромный медный молоток бьет в трясущееся зеркальное колье, рассыпая его в бриллиантовую пыль, искрами разлетающуюся по комнате. Один из бешено метавшихся дисков двинул Хоффа в плечо, оружие упало и выстрелило, достойно завершив путь еще одного артефакта, похожего на помесь часов с салфетницей.

— Я задушу тебя своими руками, ведьма! — захрипел Франц и протянул руки, как зомби из второсортного фильма ужасов. Видимо, именно этот раздел коллекции чем-то был ему особенно дорог.

Он подскочил ко мне и, естественно, сразу получил отличный удар коленом по небоевой зоне. К сожалению, этот недоупырь, вопя от боли, свалился всей тушей прямо на меня и, зажимая межножье, заголосил:

— Берти! Убей ее! Сверни ей шею, начини ее ядом! У-у-у-у! Мне больно!

Не успела я испугаться, как в комнату ворвался… совершенно обнаженный Торваль.

Небеса. Все, как я просила, только без шкуры. Я даже багровую морду Франца отодвинула, чтобы ничего не пропустить. Детали, знаете ли, при первом знакомстве необычайно ценны и придают потом воспоминаниям особый шик.

Волк был явно не в себе. Его покачивало, из носа тонкой струйкой текла кровь.

Треклятый Берти. Судя по всему, значительная часть яда, запасенная дворецким, каким-то образом досталась именно Торвалю. Именно его он сначала принял за собаку.

Волку пришлось обернуться, чтобы животное не погибло, но и полностью справиться с отравой он не мог и теперь стоял, качаясь и белея от злости с каждой секундой. Так как при всей своей слабости видел Торваль прекрасно.

На мне эффектно и многозначительно лежал Франц.

Как-то Саня вычитала в Интернете, а потом развесила у себя в комнате в виде транспаранта очень подходящую к ситуации житейскую мудрость: «Долгое ожидание принца на белом коне отлично скрашивает садовник».

Решать пришлось за мгновения. Буду хлопать глазами дальше, Виктор накрутит себе в фантазиях насчет меня и Хоффа черт знает что. Потом не разгребу.

Если я сейчас добью Франца и спасу Виктора… Я очень мало знаю местные закидоны, но Торваль — альфа-самец со всеми их комплексами. Один раз он с моей помощью вернул свой титул, потом зверя. Если я еще и не позволю себя спасти… Это все равно что попробовать познакомиться с понравившимся парнем, предложив ему пощупать ваши бицепсы.

Н-да.

Я для надежности еще раз наподдала коленом Францу.

Виктор и так на ногах еле стоит, волк его такой больной, что Берти его за собаку принял. Здесь риск неуместен.

И простонала, пытаясь перекрыть визги задергавшегося на мне Хоффа:

— Виктор! На помощь!

Откуда силы взялись. Товраль заревел. Только что в грудь себя кулаками не застучал. Но последующее низкое рычание примирило меня с «неполной идеальностью» спасителя. Как он рычал!

Ах, как рычал! Франц от испуга пытался сползти с меня, но кто ж ему даст.

— Умоляю! Любимый, ты пришел!

Согласна, перебор. Но пусть запомнит этот момент, как запомнила его я. В голом Викторе были о-о-очень достойные личной благодарности места, очень. Просто огромный потенциал победы у волка.

Он набросился на Хоффа, сдернув его с меня и замотав из стороны в сторону, как такса грязный носок. Рычал и тряс. Красота.

Я доковыляла до стены с обручами, схватила притихший уже молоток и старательно треснула им по тут же хрустнувшему металлу.

— Да! — закричала я. — Я уничтожила проклятый венец!

Франц, уже и так еле дышавший, вскрикнул и потерял сознание. Потративший последние силы Виктор уронил отважно побежденного противника и сел прямо сверху.

Я подошла и обняла Виктора, усевшись рядом.

— Спасибо…

— Твой дворецкий сказал мне «Сидеть», — вдруг пожаловался грустно Торваль, — и еще «Фу».

И положил голову мне на плечо.

— Фира, ты жива, — прошептал счастливо.

— Жива наша девочка, счастье какое, — заголосило-запело снизу. Из-за косяка осторожно показалась усатая морда. — Фира, мы еле выжили, этот вражина о нас бутыль ядовитую разбил. Представляешь?

Кровать была большая. Самое то для крупного мужчины и активной девушки.