бою. Я этого не знал, поскольку был в допросной без возможности связаться с ним. Полночи меня мурыжили эти дебилы-копы, пока Глен договаривался о моём освобождении. Он же мне и сказал, что Диего не успел. Поэтому я и вопил, у меня было полное право быть сейчас разъярённым.

— Ты не виноват, — выдохнул я, пытаясь успокоиться. Но это было невозможно. — Но врачи не должны были его пропускать к ней! — снова заорал я, ткнув ногой по колесу тачки Глена.

— Он её отец, Трэвис. У них не было оснований не пропускать его, — резонно заметил спокойный Диего.

— Да таких отцов сажать надо! — взвыл я на всю улицу.

— Ты сейчас докричишься, и я сам тебя вырублю. Можешь потом сказать, что это он тебя ухандокал, — усмехнулся Диего. — Успокойся и не ори. В таком состоянии ты реально натворишь ненужной херни, — посмотрел на меня.

— Да он уже хотел поехать и силой забрать эту девушку из её же дома. Хорошо, что ты приехал. Может тебя он послушает и дождётся утра. Ночью такие дела не решаются, — встрял Глен, отпив кофе из бумажного стаканчика.

— А что мне делать?! А если этот ублюдок решил продолжить начатое и добить моего Волчонка?! А я, мать вашу, сижу в допросной и ни хрена не могу сделать?! Если ей нужна помощь?! А она ей нужна! Он не имел права забирать её из больницы! Она не восстановилась! Она провела меньше суток там! Что за это время можно вылечить?! Она истощена! У неё сотрясение и трещина в ребре! — орал, как ненормальный.

— Твою мать, посмотри на меня! — зарычал Диего и схватил меня за грудки. — Если ты будешь вопить, то я тебя вырублю, клянусь. Ты должен быть спокойным и уверенным в своих действиях. Эту хрень не решишь с наскоку. Угомонись, не нервируй меня, — пронзил своими почти чёрными глазами.

Начал дышать глубоко и размеренно, смотря в его глаза.

— Давно он её бьет? — уже спокойнее продолжил Диего.

— С пятнадцати лет. Почти четыре года.

— Она обращалась в полицию?

— Нет. Ни в полицию, ни в больницу. Она запугана до смерти, — с горечью в голосе ответил ему.

— Почему нам ничего не сказал? — не унимался Диего.

— А что бы вы сделали? Я ничего не мог, а вы? Тем более я пообещал, что никому не скажу. Разве что с Гленом советовался, — ответил ему, и он отпустил меня.

— Я бы просто и его вырубил, — пожал плечами он. — Только так, чтобы у него провал в памяти образовался и мозги набекрень съехали, — ухмыльнулся он.

Я тихо рассмеялся. Говорю же, у меня лучшие друзья. Диего правда мог сделать из человека инвалида. В его руках было столько силы, что мне самому бывало не по себе. Я спарринговал с ним с четырнадцати лет и не понаслышке знал о его возможностях.

— Поверь, я первый в очереди, чтобы проучить его, — усмехнулся в ответ.

— Чёрт бы меня побрал, но я тоже не отказался бы навалять этому членоносцу, — тихо засмеялся Глен.

— Ты проследишь, чтобы он не вышел, когда его задержат, — кивнул ему. — А то Джойс говорила про какие-то его связи с копами.

— Срать я хотел на его связи. Спорим у меня, как у копа, связи посерьёзнее? — коварно улыбнулся Глен, и я нервно рассмеялся.

Но всё же немного выдохнул. Осталось только поймать за жопу этого хитрого ублюдка и усадить за решётку. Но для этого Джойс должна была сказать своё слово. Она должна была сделать выбор. Выбор в пользу свободной жизни.

— Ладно, поехали подкину тебя до тачки, — улыбнулся мне Диего.

— Глен, спасибо ещё раз, что вытащил меня отсюда, — подошёл к нему, чтобы попрощаться.

— Не за что, они всё равно не имели права долго держать тебя. Задали вопросы и до свидания. У них на тебя ничего нет и быть не может, — похлопал меня по спине. — Не натвори дел утром, ладно? Не выключай голову и не давай ему ещё один повод для новых заявлений.

— Ладно, — пробурчал, отстранившись от него и пошёл к Ford Mustang Диего.

— Много вопросов задали? — спросил он, отъехав от участка.

— Дохрена. Откуда знаком с Джойс, сколько виделся, спал или не спал с ней и прочую ерунду, — вздохнул, откинувшись на спинку сиденья.

— Я так понимаю, постель и всё, что с ней связано в вашей жизни всё же имелось, — покосился он на меня.

— Имелось, — улыбнулся, смотря на дорогу.

Непривычно было ехать в качестве пассажира.

— Видишь, хамить ей перестал и сразу же всё наладилось, — рассмеялся он. — Но, по правде говоря, вы хорошо вместе смотритесь. По твоей реакции можно сделать вывод, что ты серьёзно влип, Трэвис. Очень серьёзно.

Нахмурившись, повернул голову в его сторону. Бразильский мачо смотрел на дорогу, делая вид, что ничего только что не сказал.

— Поясни.

— А что тут пояснить, Трэвис? Ты запал на неё, что тут непонятного? — бросил на меня взгляд, словно я реально тупой.

— Это ваша святая троица за моей спиной пришла к такому выводу или это твоя врождённая мудрость толкает тебя к таким умозаключениям?!

— Наши сиамские близнецы уже давно сошлись во мнении, что ты хочешь Джойс, поэтому ведёшь себя, как кретин, — засмеялся он. — А я, как ты знаешь, не люблю делать поспешные выводы. Я наблюдал за тобой и твоим поведением. Когда мне позвонил Глен и попросил поехать охранять твоего Волчонка, то я понял, что мой лучший друг попал по самые не балуй, — откинувшись на спинку, Диего улыбался и расслабленно вёл тачку.

А я, наоборот, напрягся.

— Я хочу её защищать и быть ей другом, — напряжённо заявил.

О чём он вообще сейчас толковал?!

— Вот ответь мне на вопрос: представь, что Джойс сейчас в безопасности и ей ничего не угрожает и, скажем, она приехала на гонку. А там какой-нибудь парень зажимает и целует её. Гладит своими руками по её телу, хватает за задницу, прижимая к себе и своему болту. Как ты отреагируешь? — стрельнул в меня своими чёрными глазами.

Хм-м. Любопытный вопрос. От представления этой картины у меня вновь адреналин проснулся.

— Ну… А он гонщик?! — уточнил у него.

— Да какая разница?! — рассмеялся Диего, покачав головой.

— Большая.

— Ладно, допустим, он гонщик.

— Тогда он останется без тачки, — ответил ему, на что Диего заржал, как конь в стойле.

— А если он не гонщик?!

— Тогда он останется без зубов и с синим болтом, — заключил я, улыбаясь.

— И ты хочешь сказать мне, что именно так поступают настоящие друзья?! Она же друг тебе, зачем ты будешь обижать её воздыхателя? —