— Vite! Vite! — выкрикивал Джулиан, настаивая,чтобы отец ехал скорее, это было одно из нескольких слов, которые он научилсяговорить, и он с удовольствием часто повторял его. Это было счастливое для нихвремя. Все мечты осуществлялись. Жизнь была полной и счастливой.

В течение следующих четырех лет Джулиан и два магазиназанимали у Сары и Вильяма все время. Дело в Париже и Лондоне расширялось. Сарауступила наконец и согласилась расширить магазин в Париже. Но лондонский филиалоставили без изменений, несмотря на то, что торговля шла превосходно,внутреннее убранство импонировало чопорным британцам. Эмануэль и Нигельпрекрасно справлялись с работой. Сара чувствовала себя счастливой, когда в свойтридцать девятый день рождения задувала свечи на праздничном пироге. Филиппгостил в замке, ему исполнилось уже шестнадцать лет, он был почти одного ростасо своим отцом, и ему не терпелось вернуться обратно в Вайтфилд. Он собиралсянавестить друзей и остался на день рождения Сары только по настоянию отца. Ейхотелось, чтобы они в семейном кругу отпраздновали ее день рождения, но ему этобыло неинтересно. Он ухитрился забыть про день рождения Джулиана, который был виюле. Семья как бы не существовала для Филиппа. Казалось, он старается избегатьих. Словно между ними существовала преграда, которую он никогда не позволялникому перейти. На этот раз, когда он уехал, Сара была настроена философски. Втечение всех этих лет она узнала кое-что от Вильяма.

— Я думаю, нам повезло, что он вообще приезжаетсюда, — сказала она Вильяму в тот день, когда он уехал. — Он хочеттолько играть в поло, проводить время со своими друзьями и жить вВайтфилде. — Они наконец разрешили ему ездить туда одному на выходные иканикулы, и он мог брать с собой друзей. Пока он пригласил одного из учителей.Такое решение проблемы, кажется, всех устраивало, и больше всех, конечно,Филиппа. — Не правда ли, забавно, насколько Филипп — британец, а Джулиан —француз?

Все в маленьком мальчике было невероятно галльским. Он говорилс ними по-французски, любил жить в замке и предпочитал Париж Лондону.

— Les anglais me font peur, — всегда жаловалсяон. — Англичане пугают меня.

Сара говорила ему, что это глупо, поскольку его отец —англичанин, и он тоже англичанин, хотя не наследовал титул, так как был вторымсыном. Когда он вырастет, он будет просто лорд Вайтфилд. Иногда британскиетрадиции казались невероятно донкихотскими. Но она считала, что Джулиана этоникогда не будет беспокоить. Он рос таким добродушным, его никогда ничего нераздражало, даже безразличие старшего брата. Он привык еще маленьким мальчикомсторониться его и заниматься своими собственными делами, что, кажется,устраивало обоих. Он обожал своих родителей, друзей, людей, которые работали взамке, домашних животных, он любил, когда приезжала Эмануэль. Джулиан любил всеи всех, и, в свою очередь, все, кто знал его, платили ему тем же.

Сара как-то задумалась об этом сентябрьским днем, когдаухаживала за цветами на могиле Лиззи. Она регулярно приходила в этот тихий уголокпарка и следила, чтобы могила выглядела опрятно. Сара никогда не моглаудержаться от слез. Спустя одиннадцать лет она все еще скучала по ней. СейчасЛиззи исполнилось бы пятнадцать… такой любимой и такой дорогой… Она быланемного похожа на Джулиана, только была нежнее и не такая сильная… Сара неслышала, как Вильям подъехал на своей коляске. В последнее время он чувствовалсебя не очень хорошо. Его беспокоили боли в спине и ногах, но он никогда нежаловался.

Она почувствовала его руку на своем плече и обернулась. Поее щекам текли слезы, она подвинулась к нему, и он нежно вытер ее слезы ипоцеловал ее.

Вильям посмотрел на ухоженную могилку.

— Бедная маленькая Лиззи. — Он тоже сожалел, что уСары не родилась другая дочь, чтобы утешить ее, хотя Джулиан стал источникомрадости для них обоих. Филиппа он принимал таким, каким он был. Ему даже непришлось увидеть свою маленькую дочь, но, несмотря на это, ему все же нехватало ее.

Закончив работу, Сара села рядом с Вильямом, взяв у негосвой помятый носовой платок.

— Прости… Мне не следовало плакать… Прошло стольковремени… — Но она сохранила воспоминание о маленьком теплом тельце, лежавшемрядом с ней, о маленьких ручках, обвивавших ее шею, пока девочка не затихла ине перестала дышать…

— Мне тоже жаль. — Он нежно улыбнулся ей. —Может быть, нам нужен еще один ребенок?

Она понимала, что он шутит, и улыбнулась ему.

— Филиппу это не понравилось бы.

— Может быть, это пошло бы ему на пользу. Он очень эгоистичныймолодой человек. — На этот раз Филипп досадил ему, он был так нетерпим итак жесток по отношению к своей матери.

— Я не знаю, в кого он пошел, ты совершенно не такой,надеюсь, и я тоже… Джулиан обожает всех… а твоя мать была такой ласковой. Моиродители тоже были неплохими людьми.

— Должно быть, среди моих давних предков был корольвестготов или свирепый норманн. Я не понимаю, в чем дело.

Филиппа занимали только Вайтфилд, Кембридж и ювелирныймагазин в Лондоне, который завораживал мальчика. Когда бы Филипп ни был там, онвсегда задавал Нигелю тысячу вопросов, что забавляло управляющего. Он отвечална вопросы мальчика, учил его всему, что сам знал о драгоценных камнях, иобращал его внимание на то, что было наиболее важно: на размер, качество, прозрачностьи оправу. Но Филиппу предстояло серьезно обдумать выбор карьеры, прежде чемпринять решение работать в магазине «Вайтфилд».

— Может быть, нам съездить куда-нибудь в этомгоду? — Сара посмотрела на Вильяма, и ей показалось, что он выглядитусталым. За пятьдесят два года ему многое пришлось пережить, и теперь это былозаметно. Он без устали ездил вслед за ней из Парижа в Лондон и обратно. Но набудущий год, когда Джулиан пойдет в школу в Ля-Мароле, они будут больше временипроводить в замке. Это был последний год, когда они моглипутешествовать. — Мне хотелось бы поехать в Бирму и Таиланд, чтобыпосмотреть на драгоценные камни, — задумчиво проговорила она.

— В самом деле? — удивился Вильям. Последние шестьлет она стала интересоваться всем, что связано с драгоценными камнями, с техпор как они начали свое дело. Сара очень придирчиво относилась к приобретениюкамней. Но благодаря этому магазин «Вайтфилд» имел безупречную репутацию. Ихдело расширялось как в Лондоне, так и в Париже. В Лондоне королева ещенесколько раз делала у них покупки, так же как и герцог Эдинбургский. Вильям иСара надеялись, что скоро станут королевскими ювелирами.

— Мне хотелось бы съездить куда-нибудь. Мы даже моглибы взять с собой Джулиана.

— Как романтично, — усмехнулся Вильям. Но он знал,что Сара любила, чтобы сын был рядом с ней. — Почему бы мне тогда неорганизовать что-нибудь для нас троих? И нам придется взять с собой няню, чтобыона помогла нам присматривать за Джулианом. Возможно, мы успеем побывать наВостоке и вернуться во Францию перед Рождеством. — Поездка предстояладолгая, и Сара знала, что это будет утомительно для Вильяма, однако онапонимала, что им необходимо развеяться, смена обстановки и новые впечатленияпойдут им на пользу.