Воздух был так тих подослепительным летним солнцем, что пение птиц и каждый звук были слышны за мили.Сара задумчиво сидела у окна и любовалась великолепным парком, который былразбит Ле Нотром наподобие Версальского. Кроны могучих деревьев зеленымбалдахином обрамляли парк замка Шато де ля Мёз. Сам замок стоял уже четырестолетия, а Сара, герцогиня Вайтфилд, жила здесь пятьдесят два года. Онаприехала сюда с Вильямом почти девочкой. При этом воспоминании она улыбнулась,наблюдая, как два пса сторожа гонялись друг за другом. Представив, какуюрадость молодые овчарки доставят Максу, она расцвела в улыбке.

Сара всегда ощущала умиротворение, глядя на парк, в которыйбыло вложено столько труда. Вновь вспоминались отчаяние военных лет,бесконечный голод и пустые поля, отдавшие им все, что они могли дать. Ейказалось, что это было совсем недавно… хотя с тех пор прошло пятьдесят лет…половина столетия. Она опустила взгляд на руки, на два перстня с прекраснымикрупными изумрудами, с которыми почти никогда не расставалась. Она никак немогла привыкнуть к своим постаревшим рукам. Хотя они, хвала Всевышнему, все ещесохраняли красоту и изящество, тем не менее это были руки семидесятилетнейженщины.

Она жила долго и счастливо, слишком долго, думала онаиногда… слишком долго без Вильяма… И всегда нужно было что-то сделать, увидеть,подумать о чем-то, что-то спланировать, присмотреть за их детьми. Она былаблагодарна за прожитые годы, и даже теперь у нее не было ощущения, что жизньдля нее кончилась. Судьба вдруг делала еще один неожиданный поворот, случалосьеще какое-нибудь событие, которое невозможно предусмотреть и где необходимобыло ее участие. Казалось странным, что они все еще нуждались в ней, хотя частоони обращались к ней для того, чтобы дать ей почувствовать, что она по-прежнемунужна им и может быть для них полезной. А еще были их дети. Она улыбнулась,вспомнив и о внуках. Со своего излюбленного места она могла видеть, как ониподъезжали к замку… видела их лица, улыбающиеся и смеющиеся или обеспокоенные,когда, выйдя из автомобилей, они с надеждой смотрели вверх на ее окна.Казалось, они знали, что она будет стоять там, наблюдая за ними. Несмотря навсе дела, которые ей предстояло сделать, в день их приезда она всегда находила,чем заняться в своей маленькой изысканной гостиной наверху, пока ждала их. Идаже после стольких лет, хотя все они уже были взрослыми, она всегда испытывалалегкое волнение, видя их лица, слушая их рассказы и обсуждая их проблемы. Онабеспокоилась за них, она любила их, так же как любила их всегда, и в какой-тостепени любовь к каждому из них была крошечной частью их огромной любви сВильямом. Какой он был замечательный человек, лучше, чем можно себе вообразитьи о чем можно мечтать. Даже после войны он имел влияние и с ним считались, онбыл человеком, которого каждый, кто знал его, запоминал навсегда.

Сара медленно отошла от окна, прошла мимо белого мраморногокамина, у которого часто сидела холодными зимними вечерами, размышляя, делаязаписи или сочиняя письмо кому-нибудь из своих детей. Она часто звонила им вПариж, Лондон, Рим, Мюнхен, Мадрид, но очень любила писать письма.

Она стояла, глядя на стол, покрытый поблекшей парчой,прекрасный образец старинной работы, которую купила много лет назад в Венеции,и осторожно поднимала наугад фотографии, чтобы лучше разглядеть их. И перед еемысленным взором ожил тот самый момент в день их свадьбы. Вильям смеялся надкакой-то шуткой, сказанной одним из гостей, а она смотрела на него влюбленнымиглазами, застенчиво улыбаясь. Счастье переполняло ее, и ей казалось, что сердцене выдержит и разорвется от нахлынувших на нее чувств. На ней было бежевоеатласное платье, отделанное кружевом, модная кружевная шляпа с небольшойвуалью, в руках она держала букет орхидей. Их обвенчали в доме ее родителей. Нанебольшой церемонии бракосочетания, кроме них, присутствовали лишь близкиедрузья ее родителей. Томпсоны устроили скромный, но изысканный прием, накотором собралось около сотни гостей. На этот раз не было подружек невесты, небыло шаферов, не было огромного праздничного торжества, юношескойнеумеренности. Только сестра в прекрасном голубом платье из атласа и роскошнойшляпе от Лили Даше сопровождала ее. Их мать была в коротком изумрудно-зеленомплатье. Сара улыбнулась при этом воспоминании… Платье матери было почти такогоже цвета, как два ее изумруда. Как довольна была бы мать ее жизнью, если бы онатолько была жива.

Здесь стояли также другие фотографии, фотографии ее детей вдетстве… чудесная фотография Джулиана с его первой собакой… и Филиппа, которыйвыглядел ужасно взрослым, хотя ему тогда исполнилось только девять лет, —он впервые попал в Итон. И Изабель на юге Франции, когда ей не было ещедвадцати… и каждый из них на руках у Сары, когда они только что родились. (Глядяна фотографии Сары с новорожденным малышом, Вильям тайком смахивал слезу.) Ифотография крошечной Элизабет… стоящей рядом с Филиппом, фотография была такойжелтой, что ее с трудом можно было рассмотреть. И как всегда, слезы выступалина глазах Сары, когда она рассматривала фотографии и предавалась воспоминаниям.Ее жизнь была счастливой и полнокровной, но не всегда легкой.

Она долго стояла, глядя на фотографии, вспоминая темгновения, думая о каждом из них, осторожно приводя их в порядок и в то жевремя пытаясь отогнать те, что больно ранили.

Она была высокой и грациозной, с гордо посаженной головой.Когда-то черные как смоль волосы теперь стали снежной белизны. Огромные зеленыеглаза были такого же цвета, как ее изумруды. Только Изабель унаследовала отматери такие глаза, но даже у нее они не были такими темными, как у Сары. Ноникто из них не обладал ее силой и величием, ни у кого из них не было еетвердости, решительности, той силы, которая помогла ей выдержать все, чтовыпало на ее долю. Их жизненные пути оказались легче, и она была благодарна заэто судьбе. Однако Сара задумывалась, не избаловало ли их ее постоянноевнимание, не была ли она слишком снисходительна к ним и не сделала ли этим ихслабее. Но никто не назвал бы слабым Филиппа… или Джулиана… или Ксавье… и дажеИзабель… Однако у Сары было то, чего не было ни у кого из них, такая сила духа,которая, кажется, исходила от нее, когда за ней наблюдали. Таким же был иВильям, только более экспансивным и с большим жаром наслаждающимся жизнью. Ещеон был бесконечно добр. Сара отличалась спокойным характером, преображаясьтолько в обществе Вильяма. Он пробуждал в ней все лучшее. Она часто говорила,что он ей в жизни дал все. Она улыбнулась, глядя на зеленые газоны, вспоминая,как все начиналось. Казалось, что прошло всего несколько часов… несколько днейс тех пор, как все началось. Трудно поверить, что завтра ей исполняетсясемьдесят пять лет. В замок съезжались дети и внуки, чтобы отпраздновать ееюбилей, а послезавтра прибудут сотни знаменитых и важных гостей. Торжество всееще казалось ей ненужным, но дети настояли на своем. Джулиан все организовал, идаже Филипп звонил ей из Лондона полдюжины раз, чтобы убедиться, что всепроходит гладко. А Ксавье поклялся, что, где бы он ни был, в Ботсване, или вБразилии, или Бог знает где еще, он прилетит непременно. Теперь она с волнениемждала их, стоя у окна и затаив дыхание.