выходу. Его дружинники последовали за ним. У старой мануфактуры воцарилась тишина.

— Уж не знаю, как вам это удалось, Василий Михайлович, но спасибо, — прервал молчание Роман Афанасьевич.

Я только пожал плечами и спокойно ответил:

— Мне просто повезло, Роман Афанасьевич. Столыпины отомстили за главу семьи. При людях, которые могут это подтвердить. И закрыли этот вопрос. Теперь никто не сможет обвинить семью в бездействии.

— Их правда нанял человек из Европы? — уточнил Земсков, кинув в сторону последнего живого пленника, который стоял неподалеку от машины, вертя по сторонам головой.

Я кивнул:

— Последователи социалистов. Им нужно было громкое убийство. И плевать, кто станет жертвой перед предстоящими выборами.

— Вс- таки Сергей Иванович Лазарев был прав, — протянул Земсков. — Империя все больше скатывается в пучину беззакония.

Я не ответил.

— Отведите его от машины, — скомандовал Земсков дружинникам.

Те схватили упирающегося «Упыря» и оттащили в сторону. Поставили у стены мануфактуры А в руке Романа Афанасьевича появился пистолет.

— За Антона, — едва слышно произнес он и нажал на спусковой крючок.

Несколько пуль навылет пробили гвардейца-отступника. Безжизненное тело упало в траву. А Земсков убрал пистолет и обернулся ко мне. Его лицо казалось бледным.

— Мой сын отомщен. Спасибо вам за помощь, Василий Михайлович. Моя семья добро помнит.

— Надеюсь, завтрашние переговоры со Столыпиными пройдут как надо, — ответил я.

— Главное, что основной вопрос закрыт, и семья отказалась от претензий, пожав руки при свидетелях, — улыбнулся Роман Афанасьевич. — Об остальном, я думаю, выйдет договориться. А теперь прошу меня простить. Мне пора.

Он развернулся и направился к выходу. Я же остался на месте, глядя вслед удаляющимся, растворяющимся в сумраке людям.

— Ловко вы это провернули, — произнёс за моей спиной Виктор. — Но почему вы были уверены, что это сработает.

— Я не был уверен, — не оборачиваясь, ответил я. — Просто надеялся, что Столыпин будет удовлетворен местью. По старшинству он стал главой семьи. И не особо хотел войны с Земсковыми.

— С чего вы взяли? — уточнил Круглов.

— Потому что, если бы желание мести было велико, семья Великого князя уже давно бы вышла на Антона. Его люди нашли бы съёмную квартиру и установили личность Земскова. Да и в жандармерии наверняка есть догадки, кто был исполнителем.

— Жандармы и люди Столыпиных приходили к приказчику доходного дома, в этом вы правы, — ответил Виктор.

— Да и все маршруты побега Антона с места преступления тоже были уже известны, — продолжил я.

— И снова верно, — подтвердил Круглов.

— Так что при желании семье Земсковых давно бы пришло письмо с претензией. И вызов на разговор, — заключил я. — На это и была вся надежда. Но до конца уверен я не был.

В темноте послышался хруст мусора под подошвами тяжелых ботинок. И оба серых брата вышли к машине. Покосились на убитых «Упырей».

— Сколько лишних движений ради того, чтобы этих выродков убили в этом месте, — проворчал девичий голос.

— И вам, дорогая, как самой болтливой придется избавляться от тел, — холодно оборвал подчиненную Круглов.

Девушка собралась возразить, даже шагнула к начальнику. Но второй боец остановил ее, ухватил за плечо.

— Одной, — припечатал Виктор, не оборачиваясь.

— Так точно, — тихо произнесла девица и я подумал, что в этот момент она со злостью смотрит на меня.

— Спасибо за помощь, Василий Михайлович, — поблагодарил Виктор. — Вас подвезти?

Он кивнул в сторону машины, и я улыбнулся:

— Был бы вам очень признателен. Боюсь, в такое время суток вызвать в этот район такси будет… сложно.

Глава 30

Возвращение домой

— Вам удалось быстро и ловко распутать это дело, мастер Юсупов, — начал разговор Круглов, когда машина выехала с территории Ипатьевской мануфактуры. — Поэтому от лица братства выражаю вам благодарность.

В салоне мы ехали вдвоем и потому я решил говорить открыто.

— Думаю, вы и сами могли легко найти этих душегубов. Сдается мне, что вы просто позволили мне заняться этим самостоятельно, — ответил я.

— Мы могли бы распутать этот клубок, — подтвердил собеседник. — Просто с вашей помощью это вышло куда быстрее. Пока мы бы искали этих бандитов, в городе могли произойти всякие нехорошие вещи. Вы ведь понимаете, насколько опасными были эти люди. Кстати, о благодарности.

Он сунул руку в карман и передал мне пухлый конверт.

— Вот, держите.

Я покосился на него.

— Что это?

— Благодарность, — пояснил Виктор. — Все, кто был ликвидирован или пойман в поместье Лазарева, находились в розыске. И за их поимку или устранение Империей была назначена награда. По тысяче за каждого. Это ваша доля за то, что помогли их поймать.

Я осторожно взял конверт, открыл его, заглянул внутрь. Там лежали пятирублевые купюры с изображением князя Владимира.

— Там четыре тысячи пятьсот рублей, — спокойно ответил Круглов. — Половина от суммы награды.

Я удивленно взглянул на Виктора. В моих руках была огромная сумма. Трудясь лекарем, я бы смог заработать столько лет за десять.

— Эти деньги ни к чему вас не обязывают, Василий Михайлович, — продолжил собеседник. — Просто ваша доля за помощь в поимке особо опасных преступников. Таковы наши правила. Если не верите — можете спросить у Петра Феликсовича.

Я застыл, раздумывая, как лучше поступить.

— Вы можете вернуть конверт после разговора с дядей, — произнёс Круглов. — Я внесу деньги в казну и эти деньги не помешают братству. Но я повторю: эта благодарность за помощь ни к чему вас не обяжет. Даю слово высокорожденного. Если сомневаетесь, то можете проверить мои слова