пульс участился при мысли о ране, которую он уже получил. Сквозь его рубашку просочилось еще больше крови, но он отодвинул меня с дороги и настороженно осмотрел комнату из-за стола.

Когда он бросился меня защищать, его шея и руки тут же покрылись шерстью. Челюсть удлинилась, принимая звериный облик, расширился нос, и выступили клыки.

Но, даже пылая от ярости, его темно-карие глаза по-прежнему принадлежали Зиану. И только дрожь, изредка охватывающая его массивное тело, выдавала ту боль, которую он испытывал.

Даже раненый, он оставался здесь, со мной, и охранял – как мы друг другу и обещали.

Как и все парни. Мы отбивались от нападавших, словно в каком-то странном танце: я и Зиан кидались на любого, кто подходил слишком близко, а остальные парни удерживали нападавших на расстоянии.

Когда я полоснула очередного приблизившегося врага по ноге, Доминик выбросил щупальца, чтобы отбить другого, которого я не заметила. Раздается грохот и всплеск: женщина, должно быть, споткнулась о кастрюлю с какао.

Когда кто-то просунул дуло своей винтовки в щель между столом и диваном, я ударом ноги раздробила ему челюсть за мгновение до того, как Джейкоб отшвырнул его прочь.

И все это время крики и невнятное бормотание говорили мне о том, что Андреас тоже использовал свои силы, сдерживая нападающих. Одному из бойцов удалось перехватить мою руку в середине удара, и Дрей, на мгновение появившись у него за спиной, вонзил нож ему между ребер.

Даже если узы дружбы – и все, что еще могло бы между нами быть, – порвались, мы по-прежнему оставались командой. Прямо сейчас, в разгар драки, ни частица моего тела не сомневалась в том, что я могла бы доверить каждому из этих парней свою жизнь.

И, чего бы это ни стоило, я тоже буду стоять за них до конца. Мы не позволим этим засранцам одолеть кого-то из нас.

Если бы не такая напряженная битва, я, возможно, даже утешилась бы этой мыслью. Но стоило мне подумать, что мы вот-вот сможем противостоять натиску, как они применяли новую тактику.

Один из нападавших бросил какой-то предмет прямо за нашу баррикаду. Я выкрикнула предупреждение.

Джейкоб развернулся как раз вовремя, чтобы отбросить снаряд прежде, чем он коснулся пола, но, взлетев, тот взорвался в воздухе.

Под градом осколков мы все инстинктивно бросились на пол. Джейкоб, который лежал прямо возле меня, начал корчиться в судорогах.

Я рывком поднялась на четвереньки и увидела, что он прижимал руку к виску, а из-под его пальцев струилась кровь. Его глаза дергались так, будто он не мог полностью их сфокусировать.

– Доминик! – закричала я.

Меня не волновало, как вел себя этот парень по отношению ко мне, когда он мог умереть прямо на моих глазах.

Доминик протянул щупальце, чтобы обхватить голову Джейкоба, но его взгляд в панике метался по сторонам. Здесь ему оказалось не за что ухватиться и высосать жизненную энергию, которая, должно быть, необходима для заживления такой серьезной раны.

А если бы он опустошил себя, направляя собственную энергию, то разве это исправило бы ситуацию?

Судя по всему, Андреас это заметил, потому что в следующую секунду он появился в поле нашего зрения рядом со столом и бросил одного из нападавших прямо через него, головой вперед. Второе щупальце Доминика обвилось вокруг шеи незваного гостя – достаточно крепко, чтобы задушить, – но в тот же момент кто-то выстрелил в Андреаса, пока тот на мгновение оказался видимым.

Андреас тут же стал полупрозрачным и бросился в сторону, но недостаточно быстро. Его тело покачнулось от удара – пуля попала в спину.

Он сдавленно вздохнул и, снова приняв видимую форму, шатаясь, направился к нам. Мы с Зианом вместе бросились к нему, чтобы затащить в укрытие.

Он упал и, морщась, попробовал выпрямиться:

– Я не могу… Мне нужно…

Под ним собралась лужица крови.

Дом пытался стабилизировать состояние Джейкоба, но он тоже стремительно истекал кровью. К нам снова начали приближаться шаги.

Меня душила паника. Вибрация, которую я подавляла, теперь слишком сильно отдавалась в легких, чтобы ее можно было проигнорировать.

Я могла всех их остановить. Могла разорвать их на части, заставить пожалеть, что они с нами связались.

Когти впились в половицы. Меня раздирало мучительное желание сделать именно это.

Я открыла рот, и мой взгляд остановился на лицах парней. Доминик, сосредоточенный и напряженный. Джейкоб, пытающийся побороть вялость, которая расползалась по его мышцам. Андреас, чьи глаза остекленели от боли. Зиан, страдание которого было видно, даже несмотря на волчью челюсть.

И тогда я почувствовала, что сумею защитить их от этой порочной ярости. Я не сердилась на них больше, нет. Я могла направить эту жестокую энергию за пределы нашей маленькой баррикады, подальше от тех, кто укрылся внутри.

Но это была не единственная проблема.

Нарастающий у основания моего горла крик вызывал у меня тошноту, хотя нервы напряглись в стремлении выпустить его на волю.

Что подумают обо мне парни, когда все это увидят? Когда они узнают, на что я способна… на что готова пойти?

И что какая-то часть меня этим наслаждается?

Они только-только начали верить, что я – та самая девушка, которую они помнили, но одним лишь криком я могла разрушить эту иллюзию. Заставить их думать, что они были правы, когда не доверяли мне и избегали.

Но я и являлась той девушкой. А об этой силе никогда не просила. Она – это не я.

Дикость всей этой ситуации пронизывала мое тело, и из горла вырвался скорее вопрос, чем крик. Предназначался он женщине, что, как я предполагала, все еще находилась где-то в этом доме – с нами и солдатами, которых вызвала.

– Почему? Зачем ты это делаешь? Ты создала нас.

Имелось ли в этом мире хоть что-то, что могло заставить ее передумать, заставить прекратить бойню?

Голос Урсулы Энгель донесся откуда-то из-за моей спины – четкий, как и раньше, и почему-то спокойный, несмотря на бушующую вокруг нее битву.

– Мне правда жаль. Когда я начинала, то не планировала, что все закончится вот так. Но я вас создала, так что теперь должна сама же и уничтожить. Раз никто другой не хочет идти на этот шаг.

– Но…

Ее голос звучал настолько холодно и бесстрастно, что пронзал меня насквозь.

– Я настаивала на этом с тех пор, как вы были малышами. «Команду Света» уничтожил гибрид, не сильно отличающийся от вас. Видя, как развиваются и ширятся ваши способности, я требовала этого снова и снова, тогда как мои коллеги, наоборот,