– Ничего себе, – присвистнул Ян, – ваши Ивянки, получается, змеиное гнездо.

– Ну что ты, –возразила я, – как и везде разные люди, и хорошие есть, и не очень. Ихор мне пуговицу, ой, то есть ключ от всех дверей дал. Я правда, поначалу не поверила, а ведь эта штука нам с тобой жизнь спасла. Ян, а дикие горги все-таки кто?

– Они тоже горги, просто они рождаются, – он задумался, – они рождаются странными. Если обычный горг рождается похожим на человеческого младенца и только к подростковому возрасту проявляют свою сущность. Чешуей начинает покрываться. То эти рождаются сразу в чешуе, причем она отличается от обычной – она похожа на темно – серое, мутное, стекло. Они рождаются очень злыми и умными, или скорее сообразительными, но их невозможно как-то воспитать или обучить. Я видел женщину которая родила такого младенца. Она и её муж прятали ребенка в подвале, он там рос, они его кормили, а однажды он оттуда вырвался, – Ян закашлялся, – было очень страшно.

– Он их убил?

– Да.

– Подожди, – какая то мысль не давала мне покоя, – то есть, нормальные младенцы у горгов до определенного времени выглядят как человеческие? А дикие, тоже рождаются от обычных горгов? Так?

– Да, раньше от них просто избавлялись, и видимо некоторые выживали. Сбивались в стаи, или племена и размножались. Сейчас таких младенцев убивают.

– Как у вас сурово все, прямо Спарта, – пробормотала я.

– Улинита родила такого младенца, уже после того как родила моего отца и его братьев. Вастабу пришлось своими руками его убить, Улиниту он убивать отказался и им пришлось бежать в Лерт.

– Вот оно что. Значит, женщину родившую дикого тоже убивают?

Ян нервно дернул бровью и опустив голову покивал.

По биологии в школе у меня была честная тройка переходящая в неуверенную четерку. Но генетику я более или менее помнила.

Если нормальная горга рождает и обычных и диких, то дикие, получается, генетическая аномалия. Странная аномалия.

– М-да, – Ян задумчиво прищурился, глядя на послеполуденное и уже, совсем по – летнему, жаркое солнце, – слушай, как думаешь, можно в этом озере искупаться? Я так привык ежедневно горячую ванну принимать, что без нее чувствую себя неуютно.

– Добро пожаловать к избалованным цивилизацией людям, – засмеялась я, – думаю, что вода тут ледяная, отморозишь себе все.

Ян расстроено почесал макушку.

– М – м – м, ну, я все-таки попробую.

– Для начала ногу хотя бы туда сунь, а не весь ныряй, – посоветовала я.

Ян закатал штанины и зашел в воду, точнее попытался зайти. Сунув одну ступню в воду он моментально вытащил её обратно и затряс ей как кот угодивший в лужу.

– Очень холодная, – сообщил он, – если её в ведро набрать она согреется?

– К вечеру, да, – согласилась я.

– К вечеру солнце уже не так греть будет, все-таки не лето, – возразил Ян и вздохнул, – ничего не попишешь, придется поставить ведро и ждать пока хоть чуть-чуть потеплеет.

Мне в голову пришла идея. Я оглядела берег, с одной стороны была небольшая каменная гряда.

– Ян, а ты не мог бы сложить вон из тех камней очаг с плоским верхом, – попросила я махнув рукой на гряду, – там как раз очень симпатичные булыжники есть.

– Что задумала? Признавайся, – Ян легко пощекотал меня за бок, – ты хочешь воду нагреть на очаге?

– Не – а, – отсмеявшись я хитро прищурилась, – в моем мире есть такая штука, называется походная баня. Вот её мы сейчас и будем делать. Только уж камни придется таскать тебе, потому как я к тяжелому физическому труду не приспособлена. А ты большой и сильный.

Ян встал на ноги, похлопал себя по бедрам и согласился:

– Ладно уж, будешь командиром. Говори, что и куда складывать.

– Перчатки надень, и воон туда к скале, да – да, прямо у стены, – покивала я, показывая, где нужно сложить очаг. Ян старательно выкладывал горку из тяжелых камней, оставив пустое пространство внутри нее.

– Может её на дрова положить? – двинула дурацкую идею я.

– А дрова прогорят и вся твоя печка рухнет. Будем бегать по поляне от горячих булыжников? – Ян постучал указательным пальцем мне по лбу.

– Да, об этом я как то не подумала. Кстати, о дровах, подожди, пока не разжигай их, вверху надо клин вбить.

Я разложила тент от палатки вдоль стены, зацепив веревку от него за вбитый, чуть выше нашего роста клин и довольно отряхнула ладошки. Теперь как только очаг достаточно разогреется, мы погасим огонь, натянем с одной стороны тент от палатки, с другой нас будет греть нагревшаяся от огня скала и очаг.

Через пару часов в каменной топке горели дрова, и теплый воздух поднимался над ней маревом вверх. Дров, правда, было немного, мы экономили, потому, что и их приходилось нести на себе. Поэтому, большая часть «дров» состояла из близлежащего низкорослого кустарника. Ветки были тонкие и прогорали почти мгновенно. Поэтому парой полешек из наших запасов пришлось пожертвовать.

– Инь, а мы не зря жжем дрова? – спросил Ян, лежа рядом со мной и наблюдая как теплый воздух поднимается от камней вверх, – камни греют воздух и скалу, с ними рядом тепло, но не настолько, чтоб раздеться.

– Ян, вот по – твоему, зачем я там тент прицепила? – я лениво приоткрыла глаз и посмотрела на него сквозь ресницы.

– Прикрыться, чтоб никто не увидел как ты моешься, – предположил он.

Я рассмеялась

– Нет, впрочем, сам все увидишь.

– Инь, я давно хотел спросить, – Ян пододвинулся ко мне вплотную, – а откуда ты вот это все знаешь?

Он снял с моих волос принесенную ветром травинку. И легко подергал за выбившуюся из под банданы прядку.

– Ты про бани? – уточнила я, – так это просто, с друзьями в лес выезжала часто, правда там это больше развлечением было.

– Не, – Ян мотнул головой, – понятно, что в школе тебя читать писать научили, а все остальное? Водопровод этот твой? Краны. Лекарства и уголь. Еда такая разная, даже из названий понятно, что она от людей с разными обычаями. « Сто способов завернуть мясо в тесто, – передразнил он, очень похоже изображая Вастаба, – и чертежи. И самое главное, я своими глазами видел как это работает.

– Сотни лет эволюции и технического прогресса не проходят даром. Я говорила, что почти всё мы учим в школе. Нас учат находить причинно – следственные связи, анализировать, исследовать. Это на самом деле огромный труд которым мы занимаемся с детства. Опыт тысячелетий собранный, проанализированный, систематизированный. Живем среди уймы разных вещей, не всегда конечно, задумываемся как они функционируют, но иногда приходится разбираться во