Анна ответила не сразу. Судя по всему, ей понадобилось какое-то время, чтобы всё это переварить, после чего немного отдышаться и найтись, что сказать в ответ. А может её просто кто-то отвлёк по работе.

В любом случае, я понятие не имел, что она мне собиралась писать. К тому же, это всё равно не имело никакого значения. У меня были на неё планы этим вечером, и я собирался воплотить их в жизнь несмотря ни на что. Даже если к тому времени на Землю нападут инопланетяне.

Нравится ей это или нет, но такова её новая реальность и обыденность.

«У меня начинает создаваться ощущение, что именно этого ты и добиваешься. Хотя, скорей всего, я просто ошибаюсь.»

«Ты всегда можешь воспользоваться ситуацией и пойти от обратного. Мне казалось, ты прекрасно знаешь, чего больше всего боятся в отношениях такие засранцы, как я.»

«Ты это серьёзно? Или это очередной троллинг высшего уровня от Влада Мареша?»

Я точно буду за всем этим скучать, если мы и вправду когда-нибудь это всё закончим и прекратим. Привычки это, мать их перетак, такие грёбаные привычки, от которых порою сложно избавиться даже через несколько лет. Слабости, плавно переходящие в условные рефлексы…

«Ты можешь отыграться на мне, когда захочешь и как только захочешь. Не мне, вроде как, тебя учить. Ты уже давно большая девочка и достаточно подкованная в определённых жизненных вопросах. Всё в твоих руках, так сказать. В том числе и мои яйца.»

«Не знай я, какой ты в реальности мудак, решила бы, что ты говоришь всё это на полном серьёзе.»

«Но ведь тебе никто не мешает проверить моё щедрое предложение на практике. Было бы только желание. А стимулов тебе и так хватало предостаточно.»

Очередная пауза, которая в этот раз всё же сыграла на моих нервах ощутимо раздражающим резонансом. Я даже успел взглянуть на часы и поёрзать слегка онемевшими ягодицами в удобном кресле почти по-домашнему обустроенной приёмной в частной клинике доктора Новока.

Бессменная секретарша дико нелюбимого мною мозгоправа время от времени стреляла в меня со своего рабочего места абсолютно равнодушными взглядами, коими я ей отзеркаливал с ещё меньшей частотой и энтузиазмом. За пятнадцать минут до этого, она вежливо предупредила меня, чтобы я перед посещением кабинета Бóриса Новака не забыл отключить свой айфон. После чего я и достал упомянутый ею гаджет, чтобы написать Серой Шапочке и потрепать нервы своей инфантильной выходкой сразу обеим.

«Влад, у меня нет никакого желания играться с тобой в эти бессмысленные игры. Этим любишь заниматься ты, а не я. Поэтому я и прошу тебя всё это прекратить. Какая тебе разница, когда ты это сделаешь, потом или сейчас?»

«А вот тут ты не права. Разница существенная. Чтобы такое провернуть, необходимо чувство полного удовлетворения или насыщения. А я ещё, выражаясь твоими словами, не наигрался. Так что давай уже определимся окончательно. Ты больше не будешь ныть о том, что не хочешь со мной встречаться, а я… Я буду делать с тобой всё то, что делал или хочу сделать тогда-то и там-то. По рукам?»

«Иди ты!»

«Скоро оттуда вернусь. Главное, дождись!»

– Мистер Мареш, можете проходить. – приятный, почти мелодичный голосок секретарши Новака ненадолго завладел моим вниманием чуть ли не сразу после того, как я отключил в айфоне месседж. Буквально через несколько секунд на её рабочем столе сработал небольшой интерком.

Морально к предстоящей встрече с давним «другом» своего детства – заметно уже постаревшим доком – я готовиться не стал. Я вообще никогда не готовился к подобным походам и ещё реже выполнял все предписания Новака, прогибаясь под них только в том случае, если отец брался за «ремень». Так что толкнул я двери в совершенно не изменившиеся за последние двадцать лет терапевтические пенаты одного из самых дорогих в столице мозгоправов, не испытывая в этот момент вообще никаких треволнений. Мне было плевать на то, что меня там ожидало и под каким сегодня ракурсом собирались просвечивать мне мозги, в попытке извлечь из моей головы хоть что-то существенное или более-менее интересное для науки.

Как это часто бывало, просторный и по-домашнему уютный кабинет, заставленный высокими книжными шкафами, винтажными картотеками и мягкой мебелью приятного глазу оливкового цвета – с обязательной кушеткой и рукотворной копией «Подсолнухов» Ван Гога над обязательным настоящим камином – встретил меня «неожиданным» отсутствием его главного хозяина. Я практически сразу же мазнул взглядом к открытым дверям смежных комнат рядом с камином, за которыми находилась уборная и небольшая гардеробная. Приглушённый шум воды объяснил всё, так сказать, без лишних слов.

Хочешь не хочешь, а возраст берёт своё, тем более когда тебе уже неслабо так за шестьдесят.

– Проходи, Влад. Я сейчас выйду.

Как бы я все эти годы не относился к доктору Новаку, но вот чего я действительно не хотел, чтобы в нём когда-нибудь изменилось – так это его голос. Мягкий, спокойный баритон с приятными бархатными нотками и проникновенным звучанием доброго сказочника. Не говоря про идеальную дикцию, которой мог позавидовать любой радиодиктор или текстовый чтец. Его бы я мог слушать хоть целую вечность и, желательно, с закрытыми глазами. Хотя, внешность Новака вполне себе соответствовала его профессиональному звучанию.

– Ну, что? Опять возьмёмся сегодня за старое или всё же порадуешь старика чем-то существенно новым и быть может даже увлекательным?

Он вышел из уборной где-то через пару секунд после того, как я неспешно расселся в одном из удобных кресел напротив его рабочего стола – хоть и заставленного офисными лотками под бумаги и папки едва не в три яруса высотой, зато отличавшегося, как и всегда, идеальной чистотой с безупречной организацией рабочего пространства.

Почти нехотя, чуть откинув из-за принятой вальяжной позы голову назад, я взглянул на дока, как обычно всегда на него и смотрел, если тот решал меня встречать в своём кабинете подобным «непредсказуемым» образом.

Не дряхлый ещё старик, но уже и не далеко не мальчик, возможно даже подкрашивающий поредевшие волосы в свой когда-то природный блондинисто-пепельный цвет. Благородные черты лица когда-то стопроцентного красавца и сердцееда (на счёт половой ориентации не решусь утверждать) подчёркнуты весьма ясным и всё ещё хватким взглядом внимательных зелёных глаз. А вот в одежде Новак не изменял себе и по сей день, особенно, когда дело касалось рабочей обстановки. Любовь к клетчатым жилетам или вязаным безрукавкам поверх светлых сорочек с постоянным игнорированием галстуков, тоже протянулась через долгие годы вплоть до нынешней эпохи. Как и вполне естественное пристрастие к чистоплотности с неизменным поддержанием своих рук и ногтей в идеально ухоженном виде.

– Всё зависит от того, на что вы настроены и сколько ещё намерены мариновать меня здесь.

Какое счастье, что сеансы проводились не каждый гребаный день, иначе бы вышел явный казус. Пациент поехал крышей из-за слишком частого посещения своего психотерапевта. А то, что меня едва не насильно принудили к данному просиранию столь бесценного времени – это вроде как никого не колышет.