Ноэми родом из Швеции, и Батист любит шутить про то, что она происходит из старинного рода скандинавских принцесс-воительниц, просто потому что напоминает ему актрису из фильма о викингах, который он когда-то смотрел. Лу говорит, что у Батиста с Ноэми есть «своя» шутка о том, что в прошлой жизни он был африканским королем, а она – королевой викингов. В один из вечеров, когда они об этом разговаривали, Ноэми сказала Батисту, что он интересный, и он ответил ей тем же.

– Ты говорила с Киллианом? – меняя тему, спрашивает Лу.

– А здесь при чем это? – не понимает Винсент.

Она заглядывает в телефон и видит, что до выхода клипа Зиллы осталось две минуты. Она чувствует легкость во всем теле, невесомость в конечностях.

– Ты сказала, что ревнуешь к Ноэми, а я ревную к Киллиану, вот и спросил про него. Вот видишь, насколько здесь сильнее твоя власть? – глядя на нее, спрашивает он. – Раз тебе можно иметь мужа, значит, мне можно иметь друга.

– Власть? Почему ты так зациклен на том, что в наших отношениях нет равенства? Ты можешь хотя бы на секунду представить, что у нас одинаковый уровень ответственности? Что мы одинаково вкладываемся? Безусловно, тебе можно иметь друга… что бы это ни значило. Безусловно можно. Дурацкий какой разговор!

Лу пожимает плечами.

– Я говорила с Киллианом, и он сказал, что женщина с работы поцеловала его. И знаешь что? Я что-то где-то почувствовала… но я больше ревную к тому, что Ноэми живет у тебя, чем к Ханне, целующей Киллиана, и вот помоги мне в этом разобраться, – выпаливает Винсент.

– Ну, ты сказала ему про нас, чтобы вернуть его? Ты ведь знаешь, что мне все равно, да? Что я его не боюсь? – Лу курит. Он немного нервный, она ощущает, как от него зигзагами исходит напряжение.

– Нет, не сказала. Я же говорила тебе, что делаю это не из мести. Лу, мы это уже обсуждали.

Он достает телефон и говорит, что пора смотреть клип. Открыв приложение, он набирает имя Зиллы и находит видео. Когда он нажимает «Play», Винсент кажется, что у нее внутри горит бенгальский огонь.

Клип взрывается красками, и каждый раз с появлением нового цвета Зилла поет в новой паре серег. Цвет ее волос тоже меняется. Песня монументальная, припев масштабный и громкий, и когда Зилла широко раскрывает свой красный рот, камера как бы въезжает внутрь, где оказывается еще одна Зилла с новым цветом и новой парой серег, поющая на два голоса с самой собой. Все такое яркое и ошеломительное, и к концу, что неудивительно, Винсент в слезах. Пролистав вниз до информации о клипе, Лу находит ее имя и ссылку на сайт «Go Wilde!». Ее мобильник уже вибрирует, и на экране мелькают сообщения.

Агат посылает скриншоты и «Ну как, понравилось? ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ. ПОЗДРАВЛЯЮ. Biz!»

Батист шлет: «Félicitations[147] Видабс! Ты ЗВЕЗДА».

Она посылает обоим кучу эмодзи в виде сердечек и звездочек, благодарит. Напоминает Агат, чтобы поблагодарила за все Джиджи, Зиллу и ее стилистку.

– А мы хоть сможем еще встречаться, а то ты теперь знаменитость? – с улыбкой спрашивает Лу. Его нервозность улетучилась, причем очень быстро. Может, ей вообще показалось?

– Да ладно. Завтра я буду жутко занята и, возможно, попрошу о помощи. У тебя какие планы?

– Футбол в парке, но это после обеда, а могу и вовсе пропустить.

– Нет, не надо. Помоги тогда утром и, может быть, возвращайся вечером? У меня в запасе есть все материалы, но к такому я, конечно, не готова. К тому же у меня еще и занятия. Агат мне только сегодня рассказала! – говорит Винсент.

– С удовольствием побуду твоим маленьким помощником.

– Спасибо.

– Как же я всю неделю скучал по тебе. Чувствовал, что схожу с ума, – говорит он.

– Как насчет завершить нашу ссору? Не хочу, чтобы у кого-то из нас было плохое настроение. Посмотри на луну! Весна, Париж! Что еще нужно? – Она приникает губами к его губам.

– Ага, больше определенно ничего не нужно… – между поцелуями соглашается Лу. – Но… э-э, не смотри сейчас, но твой лучший друг, твой настоящий лучший друг, проходит у тебя за спиной.

Винсент не подчиняется и оглядывается: там мужчина в футболке и джинсах, она его не узнает.

– Что? Кто? – Винсент ищет глазами кого-нибудь еще.

– Это твой голый барабанщик. Это он. Я его по волосам узнаю из тысячи, – говорит Лу.

Винсент, стараясь, чтобы это было незаметно, снова смотрит на него – и да, Лу прав. Это он. Она дожидается, чтобы он прошел мимо, и только тогда закрывает лицо руками и хохочет.

– Ты повела себе ужасно грубо. Как можно было его не поприветствовать? – со смехом говорит Лу.

Она опять целует его.

– Мы равны. Я не пытаюсь мстить Киллиану. Ты все время это говоришь, но это неправда, pas du tout.

– Ладно. Больше не буду. Я тебе верю.

Всю дорогу домой она чувствует его руки на своем теле. Он закручивает волосы в небольшой узел, карабкается на бортики и спрыгивает с них, приземляясь на обе ноги. Он тянет ее за руку в сторону rue du Cloître Saint-Merri, просто потому что она обожает освещение этих улочек и их очарование, ставшее в свете полумесяца еще милее.

Дойдя до фонтана Стравинского, они садятся на скамейку и слушают, как разношерстный оркестр на другом берегу играет на тарелках, ведрах и гитарах, в которые превратили разнокалиберные картонные коробки с разноцветными резинками.

Ее спальню заливает слабый янтарный свет. Окна открыты, и она раскачивается сверху, над Лу, и он закрывает глаза и придерживает ее за бедра. Она произносит его имя, и он одновременно – ее, и слоги срастаются среди теплого мерцания.

4

Весь июнь заказы на украшения «Go Wilde!» не убывают. Их стало раза в четыре больше по сравнению с обычным количеством, и в те дни, когда Винсент по утрам не преподает, она обжигает глину и делает серьги, пакует заказы и по дороге в музей заносит их на почту. После занятий торопится домой: снова обжигать глину и создавать новые дизайны. Покрыть глазурью, скомплектовать, упаковать оставшиеся заказы. Женский французский онлайн-журнал хочет сделать репортаж о ней и ее украшениях, они приходят к ней и много снимают Винсент, ее серьги и студию. Когда репортаж выходит, число заказов на «Go Wilde!» растет как снежный ком.

Бывают дни, когда она обедает стоя, чтобы выкроить время дойти до церкви