не получилось, ведь именно он вывел меня на ту, что я видел недавно во сне. И, даст бог, скоро повидаю, так сказать, лично.

Катержина — вот как звали мою последнюю цель. Катержина из Комарова. Также она была еще известна как «чахтицкая пани». И да, она на самом деле угробила кучу народа. Официально за ней числилось четырнадцать жертв, но на деле, если верить сети, их было раз в тридцать больше. Скорее всего так оно и есть, с нашей Салтычихой точно такая же история произошла. На бумаге одна цифра значилась, а как копнули поглубже — уууу…

Катержина при жизни была дамочка хваткая и знающая, как этот мир устроен. В довольно нежном возрасте она вышла замуж за сильно немолодого, но зато богатого мужчину, который вдобавок являлся бургграфом Карлштейна, то есть занимал серьезный административный пост, и стала безраздельной владычицей в фамильном поместье супруга, что находился в местечке под названием Пичине. Собственно, это, думаю, и определило ее будущность. Не в финансовом смысле, а в нравственном. Супруг дома появлялся нечасто, преимущественно находясь в Карлштейне и занимаясь административной работой, порученной ему королем, а молоденькой хозяйке большого дома по причине внезапного возвышения бургграфская корона на мозги надавила. Плюс, как мне думается, у нее вообще с головой не очень ладно все обстояло. Проще говоря — ей тогда, в самом начале, психиатра хорошего бы отыскать, авось все бы и обошлось. Но откуда его в 16 веке взять?

А дальше все по классике пошло. В начале пощёчины служанкам за остывший завтрак, пылинку на камине и скрипящую дверь, после в ход пошли плети и розги, ну, а затем Катержина взяла свою первую жизнь. И это ей очень, очень понравилось.

Девушек и женщина забивали насмерть плетьми, варили заживо, сажали на кол. Само собой, согласно традиции тех времен Катержина и ванны из крови девственниц успела попринимать, искренне веря в то, что это сделает ее еще привлекательней. Ходила тогда такая байка, в которую многие, в том числе и помянутая раньше Батори, верили.

Но сколь веревочке не виться, а кончик раньше или позже найдется. Дошли рассказы о творимых беззакониях до представителей власти, причем причиной провала стал супруг Катержины. На нее саму, и уж тем более на пачками умирающих простолюдинок всем было начхать, но столь грязная история не могла не пригодиться противникам мужа маньячки. Политические конъюнктуры и черный пиар не сегодня появились, в этом плане шестнадцатый век от двадцать первого не сильно отличается.

Само собой муженек попытался погасить скандал, и на суде, до которого дело все же дошло, поначалу все шло хорошо, друзья, близкие и соседи Катержины давали показания о том, что она ангел во плоти, то есть добра, светла, набожна и хозяюшка, каких поискать. Само собой, они были в курсе ее забав, но зависимость от бургграфа и его доброе расположение в будущем ко многому этих людей обязывало.

Но и политические противники не дремали, притащив на суд тех, кто никак от мужа Катаржины не зависел, но от нее самой пострадал, лишившись родственниц. Это и решило дело.

Суд признал ее виновной и назначил наказание — смерть. Причем не абы какую, а одну из самых жутких — смерть от голода. Собственно, та башня Пражского Града, что я видел во сне, в те веселые времена выполняла функцию «гладоморни», именно туда отправляли тех, кто приговорен к подобному наказанию. Там бывшая бургграфиня и приказала долго жить, перед тем окончательно сойдя с ума.

Что до ее супруга — он таки выкрутился из капкана, что на него расставили противники, а вскоре с главным из них еще и рассчитался по полной, состряпав дельце о краже святых мощей из храма. По тем временам это было очень тяжкое преступление, которое запросто могло привести на плаху. Нет, враг бургграфа вроде вывернулся из этой ситуации, но как политик, ясное дело, он все равно умер.

И вот еще что небезынтересно. Когда судья зачитал приговор, Катержина его прокляла, пообещав, что после ее смерти законник тоже долго не протянет. Так и вышло. Судья умер через два дня после того, как маньячка преставилась. Совпадение? Не думаю.

В общем — тот еще подарочек мне достался напоследок. Сумасшедшая убийца и садистка, четыре сотни лет сидящая в украшении, и копящая злобу на человечество. Блин, мне уже страшно! А ведь этот кулон еще как-то найти надо. Причем, похоже в этот раз мне стоит рассчитывать только на себя самого. Не знаю почему, но вот — чую.

Так оно и вышло. Ночь миновала, но никто из концессионеров не отписался и не отзвонился. И опять мне подумалось о том, что не ценил я Карла Августовича, не понимал до конца того, какую он мне поддержку оказывал. Вот и сейчас бы он, даже не зная где находится нужная мне ценность, как минимум набрал бы меня, рассказал несколько забавных побасенок из жизни Чехии шестнадцатого века, поддержал морально.

Кроме шуток — может, зря я его Отделу сдал, а? Может, не стоило этого делать? Им я помог, это верно, а себе, выходит, с любой позиции навредил. Как не погляди.

Потратив час на вздохи-охи, я отодвинул в сторону тоску-печаль и занялся делом. Коли уж на этот раз я предоставлен самому себе, то не стоит время на самоедство и тоску-печаль тратить, ибо осталось у меня его с гулькин нос. Надо искать в сети сведения о преступлениях, связанных с убийствами обсуживающего персонала. Сущности, запертые в драгоценностях, никогда не меняют свои прижизненные привычки, это мне доказали предыдущие случаи. Исключение — вещи Лыбеди, там ничего такого не случилось, то ли за давностью самих предметов, то ли еще по какой причине. Но все остальные полностью вписывались в схему.

Одно плохо. Не все преступления попадают в новостную ленту в силу того, что попросту не становятся достоянием гласности. Богатые люди очень не любят выносить сор из дома, прекрасно понимая, что репутация — это все. Так что запросто парочка, а то и больше истерзанных тел горничных запросто могли отправиться с камнями на дно водоемов, или, например, лечь в фундаменты новостроек, перед тем как следует искупавшись в цементе. И все, шито-крыто. А та, что их убила после того, как сойдут синяки, что ей любимый в гневе понаставит, дальше станет ходить по приемам, заниматься благотворительностью и посещать собрания женских клубов.

Мерзко? Да. Но таковы реалии жизни. И если я прав, то дело плохо. Тут только на