– И у вас всё есть?

– Верно. Продукты, лекарства, комфортабельное жильё, оружие и техника. Даже электричество. И все сопутствующие бытовые мелочи.

– Слышал я о вашем бункере. – Парень поджал губы. – Много о нём в последнее время говорили.

– Что именно?

– Бойцы шушукаются, что там сильная группировка, чуть ли не президентский спецназ. Первый и Третий попытались его захватить и сгинули. А потом отряд Четвёртого пропал. Боятся они. И если Игнат пошлёт новую группу, а слушок гуляет, что он собирается это сделать, боевики постараются найти причину, чтобы остаться. А ещё болтают, что у вас там рай земной. Точнее, подземный.

– Ты меня слышал, и я тебе не врал. У нас, конечно, не рай и проблем хватает. Но в бункере ты будешь свободен, тебя никто не станет называть рабом. Трудиться придётся, само собой. Но не из-под палки, а потому, что так надо для выживания общины и твоей семьи.

Степан почесал затылок:

– В принципе, я не против, здесь постоянно ждёшь, что тебя накажут или с женой что-то случится. Сам бы давно слинял, да бежать некуда. Но есть пара проблемных моментов.

– Выкладывай.

– Моему ребёнку недавно только полгода исполнилось. Как бы его в дороге не загубить.

– До вертушки за полтора дня дойдём. Если малыша аккуратно нести, всё будет путём. Или в рабском бараке у него условия лучше?

– Нет. Не лучше. Там холодно, сквозняки и антисанитария.

– Вот и не парься. Потеплее малого закутаем и в корзину положим. С комфортом до вертолёта доедет. Словно барин.

– А как меня твой дядька встретит? Всё-таки расстались мы не очень хорошо, и я ему немало гадостей наговорил.

– Но сейчас-то ты понимаешь, что был не прав и поступить в той ситуации иначе он не мог?

– Понимаю.

– Тогда насчёт приёма не переживай. Лучше вспомни, что он тебя не убил, хотя мог это сделать, и оставил оружие. Было такое?

– Было, – согласился Степан.

– Тогда о чём ты? Одно это уже говорит о многом.

– Я тебя понял, Иван. – Степан немного помолчал, ещё раз всё обдумал и махнул рукой. – Я с тобой. Ещё раз скажи, что от меня требуется?

– Мне нужно знать, когда Игнат появится на берегу.

– Это просто, – усмехнулся парень. – Завтра ремонтники обещают закончить с буксиром, и он придёт его проверять. Движки запустят и снова вырубят, топлива-то на донышке.

– И когда это произойдёт?

– Скорее всего, после обеда, примерно в час дня.

– Нормально. Теперь другой момент. Врачи в остроге есть?

– Да. Ты об этом уже спрашивал. Терапевт, педиатр и стоматолог. Все одинокие мужики. Специалисты хорошие, и боевики их приблизили. Вровень с собой не поставили, но они и не рабы, а зубник так вообще в фа воре. Недавно Игната лечил, и тот ему шлюху из своего гарема на месяц подарил.

– А вывести их можно? Хотя бы одного? Желательно – терапевта.

– Если боевики начнут разборки, то да. Я Михалыча, врача-терапевта, немного знаю, помогал ему, когда приказывали. Так что попробовать можно. Сманить его и за периметр вытащить. Только ты учти, Иван, сначала я о своей семье буду думать. Поэтому ничего обещать не могу. Тут уж как получится.

– Понимаю. А вообще, как думаешь, если Игната не станет, начнётся между боевиками грызня?

Степан ответил не задумываясь:

– Сто процентов, что будут власть делить.

– И много претендентов?

Парень пожал плечами:

– Я пятерых знаю. Коля Сербский, он у Миши Берсерка группой мародёрки командовал. Жирдяй, крепкий мужик, с Первым был и с Игнатом часто спорил, а сейчас рядовым бойцом стал. Ибрагим, дагестанец, он из Пермской группировки, ему жизнь оставили, потому что сразу под новых боссов лёг, но человек такой, что ничего не забывает. И в других посёлках авторитеты есть, у одного позывной Марс, у другого Бульдог.

– Ясно.

После этого мы перешли к более детальному обсуждению плана побега и обговорили сроки эвакуации из острога Иванова с семьёй. А когда разошлись, у меня промелькнула подленькая мыслишка:

«Если кинуть Степана, то мне это ничем не грозит. Я своё получил, добыл информацию и могу завершить начатое, поэтому слинять, а проблему врача решить позже. Так проще всего и безопасней».

Однако я прогнал эти мысли и стал готовиться к ликвидации Второго. Раз уж всё решил, то не стоит отступать. А иначе, как говорил покойный Павел Вара, удачи не будет…

На следующий день я выдвинулся на позицию. До причала триста метров, у меня СВД и на боку пистолет, а в лесу АКМС с подствольником. Дело за малым – дождаться главаря людоедов, выстрелить и не промазать, а затем сбежать, затаиться на пару дней и вернуться. Вот только Игнат на причале после полудня не появился, и я встревожился. Нервничал, но не уходил, и моё терпение было вознаграждено.

Вожак вышел из острога ближе к вечеру и, разумеется, был с охранниками – его личный десяток берёг жизнь своего командира. Однако прикрыть его от снайпера боевики не смогли, и как только Игнат приблизился к буксиру, я поймал его в прицел, и одну за другой вогнал в него три пули. Первая в шею, смазал немного. Вторая в плечо. Третья в уже по инерции падающий корпус. После чего я рванул в глубину леса, и мне вслед открыли огонь. Пули свистели над головой, но проходили высоко. Непосредственной опасности не было, и через пять минут, остановившись, я подобрал под корневищами дерева обёрнутый в брезент автомат, накинул на тело разгрузку с боеприпасами, закинул винтовку на плечо и опрыскал след реппелентом.

Следующий этап – отход. Наверняка за мной пошлют погоню, самых лучших лесовиков и собак. Но я уже знал, как стану от них отрываться и уходить.

Спустился к каменистому ручью и вошёл в холодную воду. Прошёл метров сто, вылез на противоположный берег и вдоль Печоры стал удаляться от острога.

Ещё четыреста метров. Впереди бурелом. Он казался непроходимым, но я по-пластунски прополз под завалами, посыпая след табаком.

Оказавшись на небольшой поляне, вдалеке услышал истошный собачий лай. Погоня уже пошла, но я был к этому готов и, усмехнувшись, обогнул поляну, проломился через колючий кустарник и на узкой тропинке стал устанавливать растяжку. Примотал к дереву гранату Ф-1, закрепил на другой стороне почти невидимую прочную леску и примотал её к кольцу. Потом разогнул усики чеки и слегка её поддёрнул. Идёт легко. Отлично. Ловушка простая и надёжная. Можно драпать дальше.

Таким вот образом, петляя по лесу и путая следы, я намотал больше пяти километров и пару раз приближался к острогу, словно хотел в него вернуться. А уже в темноте опять прогулялся по ручьям, которых вокруг сотни, и добрался до своего убежища. Только начал спускаться в овраг, как вдали началась заполошная стрельба. Как раз там, где я установил растяжку. Взрыв был, это точно. Я его не услышал, далеко. Но стреляли не зря. Наверняка кто-то напоролся на растяжку, и боевики из всех стволов, со страха и из злобы, причёсывали лес пулями.