Эмили. В поисках нужных вам сведений я сама раскопала кое-что интересное. Похоже, пока милая бабуля не обращала внимания на то, что творится в поместье, соседу удалось оттяпать у нас по меньшей мере десять акров земли и поставить на них ограду.

– О, какая жалость. А их можно вернуть?

– Нет. В наших краях, если после семи лет огораживания никто не потребовал землю обратно, она ваша. Теперь понятно, почему сосед всякий раз при виде меня в испуге убегает. Ладно, не важно. У меня осталось несколько сотен акров, но, пожалуй, в ближайшем будущем стоит окружить их оградой.

– Ну и дела. Вам удалось найти какие-либо документы, связанные с домом береговой охраны?

– Боюсь, что нет. Попалось пару документов о праве собственности на какие-то лачуги, от которых, вероятно, сейчас остались только развалины, но ничего, что относилось бы к дому на берегу. Нужно поискать бумаги о праве собственности в кадастровой службе в Дублине.

– А когда вы сможете этим заняться?

– Через неделю, может, через две.

– Я могу сама обратиться туда?

– Думаю, да, если вы возьмете с собой схему участка. Правда, до Дублина не очень близко, добрых четыре часа на машине. Лучше сядьте на экспресс из Корка, так быстрее.

– Тогда я, наверное, поеду завтра. Ни разу не была в Дублине, хочу посмотреть город. В любом случае огромное спасибо, Эмили. Я очень ценю вашу помощь.

– Терпение, Джоанна. Я сказала, что не нашла свидетельство о праве собственности, зато наткнулась на кое-что другое, и это может вас заинтересовать. Во-первых, мне попалась старая бухгалтерская книга за 1919 год, в которой велись записи о выплате зарплаты персоналу. В списке числится человек по имени Майкл О’Коннелл. Хотя это может быть всего лишь совпадением.

– Ясно. Значит, много лет назад он, возможно, работал у вас в доме?

– Да, похоже на то.

– И чем занимался?

– В книге это не указано. Но в 1922 году его имя исчезло из списка. Предполагаю, что он уехал.

– Спасибо, Эмили. Это ценные сведения.

– Во-вторых, я нашла письмо от 1925 года, адресованное моему прадедушке. Может, заскочите завтра, чтобы взглянуть?

– Лучше зачитайте. Я только возьму ручку и бумагу, чтобы делать пометки.

Джоанна жестом попросила у Маргарет лист бумаги и что-нибудь, чем можно писать.

– Ладно, без проблем. Письмо датировано одиннадцатым ноября 1925 года. «Дорогой Стэнли…» Это мой прадедушка. «Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Лорд Эшли попросил написать вам и известить о прибытии к вашим берегам некоего джентльмена, гостя правительства Его Величества. Он приедет второго января 1926 года и на время остановится в доме береговой охраны. Надеюсь, вас не затруднит забрать его с борта судна, которое причалит в гавани Клонакилти примерно в полночь, а после в целости и сохранности доставить в новое жилище. И, пожалуйста, попросите женщину из деревни убраться в доме перед его приездом. Возможно, она пожелает также работать на джентльмена на постоянной основе, вести хозяйство и готовить для него. Это очень деликатная ситуация, и предпочтительнее, чтобы пребывание этого джентльмена в доме береговой охраны держалось в тайне. Лорд Эшли сообщил, что свяжется с вами для дальнейших указаний. Разумеется, все расходы берет на себя правительство Его Величества. Только пересылайте мне квитанции. Передавайте привет Амелии и детям. Искренне ваш, лейтенант Джон Мур». Вот и все, – проговорила Эмили. – Вы поняли, о чем речь?

– Ага. – Джоанна просмотрела свои стенографические пометки. – Полагаю, вы не нашли никаких писем, где сообщалось бы, кем на самом деле был этот джентльмен?

– Боюсь, что нет. В любом случае надеюсь, вам это поможет. Удачи в Дублине. Доброй ночи, Джоанна.

28

Зои открыла ставни и вышла на широкую террасу. Внизу расстилалось Средиземное море. Над головой раскинулось безоблачное синее небо; солнце, несмотря на ранний час, уже припекало. В Англии подобная погода бывала разве что в июле. Впрочем, даже горничная заметила, что сейчас на Менорке необычайно жарко для конца февраля.

Великолепная белоснежная вилла с башенками, где поселились они с Артом, принадлежащая одному из братьев короля Испании, угнездилась среди сорока акров покрытой пышной растительностью земли. Сквозь высокие окна, от пола до потолка, внутрь мягко задувал теплый ветерок, а выложенные плиткой полы сияли, натертые невидимыми руками. Дом возвышался над морем, и папарацци, чтобы проникнуть внутрь, пришлось бы карабкаться вверх по скале на шестьдесят футов, а после ускользать от ротвейлеров, которые охраняли высокие стены с натянутой поверху смертоносной проволокой, находящейся под напряжением. Так что здесь Зои и Арт могли спокойно наслаждаться обществом друг друга, не боясь, что их побеспокоят.

Зои опустилась в шезлонг и уставилась вдаль. Арт еще спал, и ей не хотелось его будить. Прошедшая неделя выдалась поистине счастливой. Впервые ни дела, ни люди не могли разлучить влюбленных. Мир как будто отодвинулся в сторону и теперь вращался без них.

Арт постоянно клялся ей в вечной любви и обещал преодолеть все преграды на пути их отношений, говорил, что готов на решительные шаги, если другие не примут его выбор.

Об этом Зои мечтала много лет и не понимала, отчего же сейчас ее не распирало от счастья.

Возможно, давало о себе знать напряжение, в котором она жила последние недели, – ведь не зря люди часто жаловались, что, вопреки всем ожиданиям, их медовый месяц оказывался далек от идеала. Или, может, Зои просто поняла, что в повседневной жизни они с Артом едва знали друг друга. Много лет назад, когда начался их роман, оба были по сути незрелыми, уязвимыми подростками, вслепую ищущими путь к взрослой жизни. А за последние несколько недель они провели вместе лишь три или четыре дня и еще меньше ночей.

– Украденные мгновения… – тихо пробормотала Зои.

И все же здесь они были вдвоем, однако вместо желанной расслабленности ее не покидало напряжение. Вчера вечером шеф-повар приготовил великолепную паэлью, но когда подали ужин, Арт недовольно заявил, что в следующий раз повару неплохо бы посоветоваться с ним по поводу меню. Судя по всему, он терпеть не мог моллюсков в любом виде. Зои же с удовольствием принялась за паэлью и рассыпалась в щедрых похвалах шеф-повару, отчего Арт надулся еще сильнее, а позже обвинил ее в «чрезмерной дружелюбности» к персо– налу.

За последние дни проявилось множество мелочей, которые не столько злили, сколько раздражали Зои. Казалось, они всегда занимались только тем, что хотел Арт. И пусть он обычно спрашивал мнение Зои, но после неизменно принимался ее разубеждать, и в конечном счете она соглашалась с его планами,