– Как это… – не выдержал Рокель, а после взглянул под ноги. Ена повторила за ним и наконец увидела, что они стоят в центре обширного золотого узора из нитей жизни.

Специальное место.

– Неупокоенные мертвецы чужды таким мощным центральным переплетениям, обычно они их огибают, не способные переступить, – объяснила Мокошь, но без должного облегчения. Она оставалась напряжённой, следила за копошащимися покойниками вокруг.

Те то ли не понимали, что препятствие невидимо, то ли отказывались признавать. Они падали друг на друга, взбирались, пытаясь пролезть по головам. Ена перестала видеть окружающий пейзаж, одни разлагающиеся покойники.

Несмотря на холод, руки вспотели, горло сдавил спазм от ощущения замкнувшейся ловушки. Если преграда исчезнет, их не то что разорвут на части, их просто задавят массой. Ену передёрнуло от мысли быть затоптанной, придавленной десятками тяжёлых тел. Она задышала чаще, до скрипа сдавив серп в руке. Ей чудилось, что воздуха недостаточно, взгляд лихорадочно шарил вокруг в поисках пути на выход из кольца покойников, те уже собрались горами вокруг невидимого барьера. Они его царапали, грызли и даже бились головой в попытках сломать.

– Нам их не победить. Мы в ловушке! – озвучил очевидную мысль Рокель и обернулся к Моране с Мокошью.

– Речь шла не о победе, эти мертвецы нам нужны, – уклончиво ответила Мокошь. – Нужно торопиться, пока барьер держит. Морана!

Мертвецы нужны?

Богиня зимы и смерти вскинула руки, стремительно копошащиеся покойники застыли будто замороженные, их безумно распахнутые глаза и рты продолжали двигаться, пока тела замерли в неудобных позах.

– Сосредоточься на нитях, Витена! – напомнила Морана.

Ена растерянно огляделась, но, не найдя подсказок, попыталась выполнить задание. Она смотрела не столько глазами, сколько ощущением. Нити сотнями звенели вокруг. Тусклые и яркие, две или одна. Все они в чужих телах. У Ены зарябило в глазах, пока она пыталась оглядеть свет каждой, заметить, почувствовать, сосредоточиться. Мир замер, потерял былую стремительность, воздух стал вязким, Ена ощутила себя как в коконе плотного воздуха. Собственный выдох оглушал, а остальные звуки исчезли.

Невидимый барьер со стороны Рокеля будто треснул, и два покойника вывалились к ногам княжича. Он не стал дожидаться ни команд, ни объяснений и за несколько движений отсёк головы хрипящим мертвецам.

Трещина расширилась под натиском нечисти, на помощь Рокелю бросился Алай. Мокошь резко дёрнула Ену в сторону, вытащив из защищённого места. Нити из тел окружающих покойников начали стремительно вырываться, распарывая разлагающиеся мышцы, кожу и остатки одежды. Они рвались и тускнели. Морана сделала резкие движения руками, и потухшие нити устремились к Мокоши, в руках богини-пряхи они зажигались вновь, сплетались вместе и обвивались вокруг Ены, создавая сверкающий кокон.

Страх перед мертвецами померк от непонимания происходящего. Нити жизни, которые ещё недавно были в чужих телах, оплетали её удушающей паутиной. Руки прижало к телу, заставив выпустить серп, грудь сдавило, ноги стиснуло, и Ена рухнула на снег.

– Ена! – Крик Рокеля потонул в звоне.

Всё происходило слишком быстро. Испуганный вопль Ены перешёл в гневный, когда она поняла, что Морана и Мокошь её обманули. Она видела, как Алай что-то закричал Моране, видела, как исказилось ужасом лицо Рокеля, пока её сковывало удушающее давление чужих нитей, которые продолжали виться вокруг и оплетать тело, проходя через руки Мокоши. Ена дёргалась, извивалась. Невидимый барьер прорвался: первыми повалились теперь уже мёртвые, лишившиеся нитей тела, но следом карабкались и лезли ещё способные двигаться. Меч Рокеля просвистел над Еной, прикончив нескольких покойников, другие падали сами на Ену, лишаясь нитей. Те продолжали вырываться от магии Мораны, но затем попадали к Мокоши и оплетали Ену.

Растеряв страх, разгневанная предательством Ена закричала. Нити звенели, сверкали и растягивались, когда она попыталась раздвинуть руки. Алай что-то яростно высказал Моране, но отвлёкся на покойников, желавших напасть на богиню со спины. Две богини застыли в напряжённых позах, словно используемая магия не давала им двинуться. Рокелю и Алаю приходилось стремительно перемещаться, чтобы успевать защищать их троих.

– Что… вы… делаете?! – хрипя, попыталась выкрикнуть Ена.

Она чувствовала себя зверем, попавшим в хорошо расставленные силки.

– Ты нужна нам… через много… лет. Очень… много. – Слова давались Моране тяжело, на губах выступила кровь. – Это не навредит тебе. Ты… уснёшь.

Усну?

Очень много лет?

«Езжай первым, брат, мы с Еной нагоним», – с улыбкой заверял Зорана Рокель на прощание. Они договорились присоединиться к нему после помощи Моране и Мокоши. Они собирались зажить все вместе, начать всё заново. Зоран, Весняна, Рокель и Ена. Они намеревались вернуть отнятую у них счастливую судьбу. Они…

Много лет.

Ена захрипела и завопила от ужаса, заметив, как Рокеля погребли под собой семеро покойников.

Очень много лет.

Окружающий холод и давление чужих нитей показались ничтожными по сравнению с удушающей паникой, сковавшей разум.

«Ты уснёшь».

Ена не хотела спать. Она хотела наконец начать свою жизнь.

– Оставьте её! – Разрубив очередного мертвеца, Рокель бросился к Ене, но едва заметное движение руки богини смерти и княжича опрокинула наземь невиданная сила.

Волна гнева придала сил, с напряжением во всём теле Ена немного развела руки, заставив нити натужно заскрипеть, растянувшись. Она с трудом, но высвободила одну руку. Голова кружилась, некоторые нити опутали горло и лицо, Ена становилась жертвой в паучьем коконе. Едва видя происходящее снаружи, она потянулась освободившейся рукой к серпу. Вытянулась из последних сил, но поймала воздух. Вопль досады растворился в поднятом мертвецами шуме, криках, свисте мечей.

– Нет! – неожиданно закричала Мокошь. Ена уже не видела, только слышала её испуг. – Не трогай её, княжич, не прикасайся!!

Ена почувствовала знакомые пальцы, сдавившие её ладонь. Родное прикосновение на миг согрело и успокоило, но Ена не сумела закричать или предупредить: оплетающая её сеть перекинулась на предплечье Рокеля. Он с презрением одёрнул руку, сбрасывая неокрепшие путы, подхватил Ену и безрассудно кинулся прочь. Она ахнула, когда он перемахнул через теперь уже навсегда замерших покойников. Сзади раздались приказы богинь, но Рокель даже не подумал остановиться, унося Ену как можно дальше. Он успел преодолеть несколько десятков стремительных шагов по усеянному обездвиженными телами полю. Не способная двигаться, овитая светящимися нитями, Ена в его руках могла лишь дрожать, распахнутыми от испуга глазами она смотрела только на Рокеля, дыхание которого захрипело, она видела испарину на висках, нервный взгляд, когда он приметил выбегающих из леса слева покойников и стремительно свернул правее. Он не оборачивался на богинь и Алая, несясь вперёд вдвое быстрее, чем раньше, с новыми обретёнными силами.

Ветер стих, несмотря на движение, Ена почувствовала невесомость, словно, как бы стремительно Рокель ни бежал, они не двигались. В груди сдавило от предчувствия, пока ещё