занят складыванием слов, просит о немоте. Удивительное противоречие и удивительное начало рассказа. Артист, наделенный даром увлекать людей выдуманными историями, говорит о молчании. Не потому ли, что все — и писатели и артисты — устают от слов, от МНОГО-словия, от ПУСТОсловия. Душа жаждет освободиться от словесной оболочки, от шелухи, от всего ненужного. Не об этом ли стихи Мандельштама? Не об этом ли философские размышления Юрского?

Юрский на экране сосредоточен, серьезен, он не из тех, кто во что бы то ни стало хочет «понравиться», «пленить», ему важно «мысль разрешить».

А сегодня эта мысль достаточно печальна, чтобы не сказать больше. «Я сейчас человек разочарованный», — звучит в одной из серий. Из серии в серию повторяется размышление о «двойственности».

По любимому Юрским Михаилу Чехову, гениальному актеру, создавшему свою художественную систему, природа игры всякого артиста двойственна. С одной стороны, это перевоплощение в героя, которого он играет, с другой — анализ своей игры с точки зрения сидящего в зале зрителя. Шизофрения? Но нет, этот метод помогает таким «думающим» актерам, как Михаил Чехов, Соломон Михоэлс, Иннокентий Смоктуновский, Сергей Юрский, Михаил Козаков сыграть не просто «органично», но и философски.

Элемент этой «двойственности» присутствует в Чацком Юрского в БДТ, его триумфально прогремевшей роли. Его Чацкий, по словам актера, говорит через головы своих современников, персонажей пьесы «Горе от ума», с сегодняшним зрительным залом, которому был хорошо знаком типаж попавшего в среду мракобесов свободолюбца.

Юрский и Тенякова

Спектакль шел в «оттепельные годы» (премьера в 1962), когда товстоноговский БДТ был для ленинградцев тем же, что и любимовская Таганка для москвичей. В те же годы оба театра поставили «Римскую комедию» («Диона») Леонида Зорина.

И в обоих крамольный, наполненный аллюзиями спектакль был запрещен. Представление об Эзопе, где Юрский играл греческого раба, слагателя басен, не запретили по недосмотру. Вполне могли. Ибо и там была крамола. Юрский — Эзоп, выбирая между жизнью в рабстве и гибелью на дне пропасти, но в звании свободного человека, выбирал последнее. Партнер по спектаклю Олег Басилашвили вспоминает, что рабочие за сценой плакали, когда Эзоп Юрского спрашивал: «Где здесь пропасть для свободных?»

Если продолжить о «двойственности», в жизни Сергея Юрьевича она бесспорно присутствует.

Русский отец — и еврейская мама, православие — и служение искусству, тяга к эксцентрике, смеху, пародии — и драматизм, трагедийность многих образов, того же булгаковского Мольера, поставленного и сыгранного в БДТ в 1973, когда от ожиданий, навеянных «оттепелью», не осталось и следа.

Эта же тягучая черная полоса в жизни страны сказалась и на жизни Сергея Юрьевича.

Премьер Большого драматического театра им. Горького, любимец зрителей и главного режиссера, Георгия Товстоногова, он «не ндравился» партийному руководству Лениграда, самому Романову, чье имя войдет в анналы исключительно по причине геростратовой славы: изгнал из города двух великих артистов — Аркадия Райкина и Сергея Юрского.

Сергей Юрский предпочитает подробно о своем изгнании не рассказывать и имя гонителя не упоминать.

Известно, что ему не давали сниматься и появляться на телеэкране, он был в «черном списке». Почему? Думаю, что бездари-догматики всегда боялись талантливого, свободного слова и жеста, сатиры и смеха, той неуправляемой живой творческой силы, которая исходит от артиста. А минутное появление Михаила Барышникова (сбежавшего за рубеж) в фильме «Фиеста», снятом Юрским, — было, на мой взгляд, только поводом для остракизма.

Переезд актера в Москву. Если бы его не было, я бы не увидела вживе потрясающих «Стульев» Ионеско, сыгранных в театре «Школа современной пьесы» удивительной парой — Юрским и Теняковой.

О своей многолетней спутнице и партнерше Сергей Юрьевич говорит: «Моя жена, моя любовь, моя актриса». Когда на Сергея началось «неправое гоненье», Наталья Максимовна, в противовес «доброхотам», советовавшим отступиться от «прокаженного», пошла в паспортный отдел и попросила записать ее на фамилию мужа — Юрская.

Если бы Сергей Юрьевич не переехал в Москву, я бы в один из своих приездов из Италии не опустила в его почтовый ящик свою пьесу «Итальянское каприччо» (1997). И не было бы телефонного звонка в нашу московскую квартиру, чуть не сбившего меня с ног, когда я поняла, что звонит «сам Юрский». Я и сейчас несу этот звонок с собой, он помогал мне в тяжелые годы, в тяжелые минуты. Я понимала: если пьеса понравилась Юрскому, значит, нужно продолжать писать и не отчаиваться оттого, что не печатают и не ставят.

А вообще, как сейчас понятно, дело даже не в печатании и в постановке, а в том, отозвались ли на созданное тобой людские сердца.

Сергей Юрьевич с горечью рассказывает о своей повести Чернов/Chernov и о снятом по ней фильме, которые оказались лишены внимания публики — книжный рынок был наводнен литературой Перестройки, а кинопрокат просто рухнул. Я видела замечательный этот фильм, в котором прекрасно сыграли Алексей Смирнов, Елена Коренева, сам Юрский. Могу понять, как тягостно мастеру сознавать, что по «не зависящим от него причинам» фильм до публики не дошел, не был принят и оценен.

А какой Юрский писатель! Трудно забыть его мемуарную книгу «Игра в жизнь», отдельные главы которой мы читали на уроках с учениками.

На недавнем концерте Сергея Юрьевича в Роквилле в перерыве я купила книгу его повестей и рассказов «Все включено» (2009). Прочитала от корки до корки, подивилась разнообразию: тут и детектив, и едкий памфлет, и веселая сатира, и исторические размышления, и философская медитативная притча. Над некоторыми страницами смеялась безостановочно — все же у Юрского бесспорный и редкий сатирический дар. Но вот вопрос: многие ли книгу прочитали? Есть ли на нее отклики? Написала бы сама, да сегодняшние журналы рецензию на книгу 2009 не напечатают.

Пишущие в наши дни все в таком положении — обделены читательским вниманием.

Зато у Сергея Юрьевича есть ТЕАТР. И Юрский продолжает свое служение театральным Музам.

Слышала, что сейчас он играет в спектакле о Шагале «Полеты с ангелом». Счастливых Вам полетов, Сергей Юрьевич!

Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх в трагедии Рока

05.11. 15

Известно, что Всеволод Эмильевич был превосходным актером, среди прочих ролей сыграл он прорицателя Тиресия в трагедии Софокла «Эдип-царь». Сыграл, как все что он делал в театре, гениально. Был ли он в жизни так же проницателен, как слепой ясновидец Тиресий? Скорее всего, нет. Но даже если и был, отвести от своего дома трагедию он не смог.

Известно, что Року противиться невозможно. Всеволода Мейерхольда, известного на весь мир режиссера, и