Ушла из зала быстрыми шагами, а вездесущие тени помогли скрыть мое бегство. Сарк, ожидающий у крыльца, помог взобраться на змею. Обнял на прощание, прошептал:

- Удачи! – и отдал распоряжение своему соотечественнику.

Тот, в свою очередь, медлить не стал, натянул ремешки, приказывая змее сорваться вперед.

Мы довольно долгое время двигались по подземному лабиринту, окутанному тьмой. Все, кроме меня, прекрасно видели, мне же оставалось гадать, стискивая кулаки. Кьяр уже находился в небольшой долине, заросшей светящимся зеленоватым мхом. Я порадовалась разреженному свету – лучше, чем кромешная тьма. Заметив мое впечатляющее появление, саламандр вытаращился. Тень к тому моменту, как показался Кьяр, успела сползти вниз, слиться с окружающими, но остановила змею.

- Ух ты! – с шипением оскалился Кьяр. – Как лихо ты зарулила! – глаза огненного создания так и перебегали с одного места на другое. Саламандр пытался понять, как я сумела добраться одна-одинешенька сюда, но не мог.

Тени и впрямь были невидимками и показывались лишь тем, кого считали достойным. Чтобы отвлечь Кьяра, я сходу полюбопытствовала:

- Ты исполнил то, о чем я просила?

- Да. Чего сложного? – обиженно рыкнул он. – Коррум со злости до пепла сжег нечестивицу!

- Пепел где? – страшась услышать правду, спросила я.

- Унес ветер, - желчно ответил он и жутко оскалился.

Я без сил опустилась на мягкий мох, но почти сразу подскочила.

- Обманщик!

- Что, и пошутить нельзя? – съязвил он, но через мгновение уже стал серьезным. – Пепел собрали, и я нашел, кто сохранил прах колдуньи. – И принялся расписывать в красках. – Пришлось помучиться, естественно, не мне! Видишь ли, в тот момент, вместе с Коррумом был его верный слуга. В него и вселилась душа черной ведьмы. Она предусмотрительно собрала и сохранила пепел. Сама знаешь, что достаточно немного, чтобы привязать душу к земле. Дальше самозванка перемещалась, а с ней и железный ларчик. Но я нашел, нынче его хранила та девчонка, что прислуживала тебе. Она глупая, вот колдунья и воспользовалась.

- И ты отнял?

- Ну, девчонку всего-навсего припугнул…

- Ох! Выходит, Ида знает, что охочусь за ней?

Кьяр промолчал, подтверждая мою догадку, но ругать его я не стала. У меня было дело важнее.

- Ладно. Главное, ты принес, - раскрыла ладонь, многозначительно поглядывая на собеседника.

Он без лишних слов бросил мне под ноги жестянку.

- Осторожнее! – выкрикнула я, стрельнув острым взглядом в саламандра.

Он никак не отреагировал, и вскоре я поняла, почему. Ждал, гад такой! Я сама, фыркая от боли, отбросила ларец – его железные бока полыхали от жара. Выдохнула. Высказываться смысла не было – сама хороша – знала же, что он долгое время был у Кьяра. Интересно, а как там моя драгоценная шкатулка? Подняла голову. Саламандр закатил глаза:

- Ничего с твоей ледышкой не случится! Я ее в особенном месте храню, и дольше, чем нужно, не держу в лапах!

Не скрывая облегчения, выдохнула и приступила к делу.

- Нужно вернуться туда, где убили Иду.

- Она уже там караулит, - нехотя, сообщил он.

- Только не говори, что не подготовился!

- Не забывай, что она теперь владеет огненной магией! В теле Гери немало огня!

- И не убеждай меня, что твой отряд не справится с задачей.

- Ты слезно умоляла не убивать ее, - Кьяр подготовился, изучил мое послание и теперь возвращал мои же слова.

- Так мы все погубим. После ритуала Листакова исчезнет.

- Закрой глаза, - ответил он, и я ухватила ларец. Он слегка приостыл, и хотя ладони жгло, терпела.

Мгла смешала окружающие цвета в один, и я послушно прикрыла веки, потому что смотреть стало не на что.

Жар обрушился на нас внезапно, и я, поспешив отрыть глаза, заморгала, пытаясь прогнать слезы. В горле запершило, поэтому закашлялась, и чуть было не упала – земля под ногами гудела от рева неутомимого пламени. Оно заливало красным горизонт, солнце наступившего дня скрывала дымная завеса.

Кое-как проморгавшись, стараясь не выпустить ларец, осмотрелась. Кьяр был словно у себя дома, а вот мне сделалось жутко. Несмотря на полыхающий огонь, я дрожала. Заставила себя собраться с духом – слабой ведьме не провести ритуал, и огляделась вторично. Поведение саламандра резко изменилось, он напрягся, а через секунду, перекрывая шум пожара, раздался рев, полный боли:

- Убью!

Без пояснений ясно, кого ждет неминуемая кара, если я не вмешаюсь. Уничтожить Листакову должна та, которая отпустила ее много лет назад. Я должна исправить свою ошибку. Преградила дорогу разбушевавшемуся Кьяру.

- Стой! – закричала во все горло.

Он замер, опасно прищурился, зашипел:

- Тварь убила моих родных и друзей!

- И моих тоже! Вспомни!

Саламандр остался в прежнем положении, указывая на то, что готов слушать меня и дальше.

- Тебе не убить ее душу, только телесную оболочку. Та, кем стала Ида, найдет другого носителя. Сколько еще людей она изведет? Я могу покончить с ней навечно!

- Я должен что-то сделать, - глухо произнес он.

- Отвлеки, пожалуйста. Мне нужно подготовиться!

Кьяр согласно мотнул головой и исчез в ревущем пламени, я же осталась на относительно свободном островке, защищенном от пожара силой саламандра. Сосредоточилась на деле, четко, не дрогнувшей рукой вывела на земле символы, заключила их в круг, за ним - еще один солью. По случаю прихватила с собой мешочек из запасов владыки, авось, не обеднеет.

Встала в центр, запела на старинном языке, который знали в совершенстве все ведуньи, и распахнула ларец. Пепел завертелся вихрем, плавно опускаясь на точно выведенные символы. Сейчас главное не упустить самый ответственный миг, поэтому смотрю в оба глаза и предельно внимательно слушаю.

И все-таки я пропустила секунду, когда в круге возник призрак Иды. Узнать бывшую ищейку Лельска сложно. Одна половина лица сморщена, другая покрыта черной коркой, там, где положено биться сердцу, кружится черный завиток.

- Здравствуй, столичная ищейка! – прохрипела она, впиваясь в меня узкими, покрасневшими глазами.

- Прощай, Ида Листакова! – твердо ответила я, хладнокровно встречая ее пылающий яростью взгляд, и завела новый куплет песни смерти.

Демоница черной Грани, окончательно вытесняя, ту, что считала себя ее хозяйкой, не пожелала сдаваться. Вцепилась в меня мертвой хваткой, царапая нежную человеческую кожу. Я не прислушалась к боли, не до нее, у меня важная цель. Острые когти принялись рвать мою плоть, но я, стискивая руки в кулаки, не прерывала пения. Мне все равно суждено умереть сегодня, а часом раньше или позже – нет разницы.