– Начну я, пожалуй, с азов. Кто из вас слышал про Трудовую партию Радана и про Рабочий манифест? Смелее, не бойтесь. Раз, два, три… Понятно, опускайте. Так вот, давайте я на пальцах объясню вам суть нашего конфликта с Землёй. Конфликт этот, который рано или поздно перерастёт в войну, вызван совсем не политикой. Мало кому понравится, когда бывшая колония провозглашает независимость, но с этим можно жить, если бы не одно "но". И "но" это тянется через всю нашу историю, да и вашу тоже. Называется – знаете как? Эксплуатация человека человеком. Проще говоря, когда одни жиреют, а другие – побираются. Наша Республика скинула иго капиталистов, а на Земле всё осталось по-прежнему. Мы – мирные люди и не хотим войны, но вот земные богачи никогда не простят нам того, что лишились огромных, неправедно нажитых, барышей. И они сделают все, чтобы снова подмять Марс под себя. А если смогут, то и Герт!

Я знаю, что с вас спрашивают строго, но с нас спрашивают строже. Ни одна живая душа на Марсе не знает о Заре. Это, сами понимаете, стоило нам немалых жертв. У меня, к примеру, остались дома двое детей, уверенные, что их отец погиб. И я не смогу увидеть их, пока земная угроза не будет устранена. А если попробую, то, – проводит лектор по шее ребром ладони, – голова с плеч.

Вы можете сказать – а какое нам, товарищ майор, дело до ваших проблем, когда у нас своих хватает? Чего вы к нам припёрлись, чего вам дома не сидится? А я отвечу. Да, вы нужны Марсу, но и Марс нужен вам. Посмотрите на себя, вспомните, откуда вас забрали. А забрали вас – с улиц! Вы скажете – идёт война, стране сейчас не до беспризорников. Но разве Империя заботилась о вас до войны? Вас было меньше, но всё равно – немало! А теперь позвольте вам кое-что показать. Для понимания, так сказать, масштабов проблемы.

Он пробегается пальцами по планшету и в воздухе внезапно возникает изображение.

– Ох, ты ж, – выдыхает кто-то. Не оттого, что дивится голограмме, а тому, что на ней изображено.

– Всё верно, это подпольный, снятый одним из наших оперативников, бассейн. Плавающие в нём тушки принадлежат раданским богачам, проще говоря, правящему классу. Который на словах за Империю убивается, а на деле – плещется в водичке. В вашей, между прочим, водичке.

– Гниды… Я на вокзале глоток клянчил, пить хотелось – хоть подыхай. А они… – шепчет кто-то с ненавистью.

– Именно так, друзья. И именно гниды, – кивает лектор. – Но проблема не в личностях, а в системе. Не будет этих – придут другие, такие же. Собственно это и прописано в Рабочем манифесте, удивительным образом перекликающимся с трудами нашего учёного Карла Маркса.

– И у Маркса, и в Рабочем манифесте сказано одно – эксплуатация не знает границ. Но не знает она и планет! То, что мы побороли дома, цветёт пышным цветом у вас. И будет цвести, потому что у капиталиста нет совести и чувства меры. Капиталист так устроен, что будет стремиться захапать всё, пока не получит по рукам. Пока очень больно не получит! И будет не по-товарищески просить вас рисковать жизнями, не протянув, в свою очередь, руку помощи. Разве вы, хлебнувшие сполна горя и нищеты, не хотите построить на Герте справедливую жизнь? Такую, чтобы для всех, а не для избранных? Разве не хотели бы прогуляться по Марсу после того, как делом докажете преданность трудовым идеалам? После того как порвёте со старой жизнью, взяв себе новое имя? Что улыбаетесь, не верится? И очень зря. Давайте я расскажу вам, как устроена жизнь у нас. Начнём мы, пожалуй, с короткой обзорной экскурсии.

Включив другую голограмму, лектор садится в сторонке. Перед зрителями пролетает панорама красновато–бурого мира, утыканного гигантскими куполами.

– Аркадия-Прайм, – произносит закадровый голос, демонстрируя огромный, накрытый перевёрнутой прозрачной чашей, город. – Столица Марсианской Коммунистической Республики.

Открыв рот, новобранцы смотрят на разворачивающуюся перед ними картину. На купола и космические корабли, на орбитальные верфи и огромные боевые станции. Вот бы и правда попасть туда. Хотя бы разок!

– А сейчас мы возьмём интервью у капитана космонесущего крейсера "Пионер"…

На голограмме появляется храбрый, с квадратной челюстью, военный в ослепительно-белой, парадной форме. Слушает внимательно вопросы, отвечает чётко и немногословно. На самом деле это тщательно подобранный актёр, призванный разбередить сиротскую душу. Ведь он так похож на идеального, которому хочется внимать и подражать, отца…

Лектор исподволь наблюдает за подопечными, делая пометки. В целом реакция отличная, но есть несколько ухмыляющихся и перешёптывающихся скептиков. Этих нужно взять на карандаш и дополнительно проработать – во избежание. Потому что в их деле сомневающихся быть не должно. Потому что сомневающихся надо перевоспитать как можно раньше или же вырвать, подобно больному зубу.

С корнем вырвать. И если потребуется – с кровью!

***

Сочувствую ли я беспризорникам? Да, потому что сам в детстве оказался без крова. И нет, потому что должен выполнить задание, от которого зависит судьба моей Родины. А что на фоне этого миллион "уличных", большинство из которых от моих действий только выиграют? Прямо скажем – ничего.

Если потребуется, я обойдусь с ними гораздо жёстче, ведь когда речь идёт о безопасности Марса, все прочие соображения отходят на второй план. Включая взрослые, детские и подростковые жизни. И включая мою собственную!

***

– Взвод, стройся!

Растянувшись в шеренги, бойцы проводят перекличку. Проводят машинально, "на автомате", без усмешек и подначек. Потому что привыкли, как и те, кто стоял тут до них. Как и те, что придут после.

Встав по стойке смирно, Леший буравит взглядом туманную, открывающуюся с вершины, даль. Вспоминает почему-то Ратая, которого навещал уже несколько раз. У парнишки, по сравнению с армейскими – малина. Сидит день-деньской в классе, учится разным наукам, чтобы потом, попивая кофе, настраивать линии на автоматических заводах. Ну и хорошо. Он пацан умный, заслужил.

– Вольно, – раздаётся властный женский голос.

Перед строем встаёт полковник Богушевская, оглядывая подчинённых тяжёлым взглядом. Не обычным, фирменным, а таким, что мороз по коже. Что не так, чем они провинились перед старшими товарищами?

– Мне стало известно о готовящемся среди вас тяжком преступлении, – чеканит командующая. – А именно – о предательстве.

Что за дела? Какое ещё предательство?

– Двое бойцов из вашего взвода планировали побег, – продолжает полковник. – Они намеревались незаметно проникнуть в кабину орбитального лифта, чтобы затем пробраться на транспортный корабль и попытаться