Следующего удара Эрл даже не заметил. Он был слишком занят невеселыми размышлениями и слишком мало внимания уделял схватке. Огромный кулак попал ему в подбородок и скользнул по нижней челюсти. Весь мир перед глазами померк, расплылся, а в ушах оглушительно забарабанили литавры. Зрение заволокло белым туманом, Эрл почувствовал, как опьянение разливается от легких к шее и теплой волной накатывает на мозг. Эрл был близок к тому, чтобы провалиться в небытие; он ощущал, как сознание вытекает из него, словно пенящаяся вода из раковины.

Великан шагнул вперед, чтобы нанести завершающий удар.

Эрл не притворялся.

Это была не уловка.

Он ничего не рассчитывал наперед.

Поражение Великана предопределилось его собственным тщеславием, ибо он надвигался вперед, окутанный облаком высокомерной самоуверенности, убежденный в том, что его противник отключился. И Эрл действительно на мгновение отключился. Но он пришел в себя гораздо быстрее, чем мог предположить даже такой почти профессионал, как Великан. Очнувшись, Эрл увидел, что верзила чуть опустил левую руку, открывая лицо. Пробив блок, он обрушил свой кулак на подбородок опешившего противника с такой силой, что гиганта буквально оторвало от земли. Когда Великан вернулся на планету, его руки, не получая команды от отключившегося сознания, на мгновение растерянно застыли, не зная, что делать, и Эрлу каким-то образом удалось найти в себе силы снова сблизиться с противником и выпустить стремительную комбинацию ударов левой и правой в лицо, которая уложила Великана на землю.

Верзила повалился на насыпь, словно вол, грузный и обмякший, и вокруг него над высохшей землей поднялась пыль, словно дождь из розовых лепестков в честь победителя. Распластавшись, Великан затих, не подавая никаких признаков жизни, как будто навсегда покинул этот мир.

До слуха Эрла донеслись торжествующие крики. Все негры — да будут благословенны их проклятые черные сердца! — восторженно кричали, не обращая внимания на охранников, и их радость доставила Эрлу самое незабываемое наслаждение в жизни, хотя и продолжалось это ощущение всего какую-то долю секунды.

В следующее мгновение начальник участка выпустил из своего пистолета-пулемета длинную очередь пуль 45-го калибра и вынудил осужденных броситься на землю и умолкнуть. Но Эрл ничего этого уже не видел. Ибо в это же самое мгновение на него со всех сторон навалились охранники, шесть или восемь человек, нанося яростные удары палками, дубинками и обутыми в тяжелые ботинки ногами.

Они поработали на славу.

— Только не по голове! — послышался чей-то крик. — Черт побери, только не по голове!

Эрл, оглушенный побоями, увидел, что это кричит Великан — ибо он уже успел вернуться в мир живых и думающих и заботился о том, чтобы Эрл оставался в сознании.

Вскоре Эрл понял, зачем ему это было нужно.

Пока шестеро охранников держали Эрла на земле, Великан озлобленно бил его ногами в грудь так, что трещали ребра, и не переставал вопить:

— Твою мать, твою мать, твою мать!

* * *

Его повезли ночью. Эрл пребывал в трясине боли, настолько всеобъемлющей, что нельзя было точно определить, что и где болит. Все его тело было покрыто сплошными рваными ссадинами, в основном полученными от побоев ногами в самом конце; в голове у него непрестанно гудел колокол.

— Сержант Великан, — послышался чей-то голос, — вы уверены, что так надо?

— Уверен на все сто! — рявкнул Великан, чье каменное сердце решительно настроилось на осуществление намеченного.

— Но...

— Никаких «но», черт возьми! Мне надоело, что этот треклятый парень рушит всю мою систему. Вы сами видели ниггеров. Он вселил в них надежду. А если у них появится надежда, у нас возникнут проблемы.

В нем снова вспыхнула злость, и он ткнул кулаком Эрлу в подбородок.

— Это все ты, черт бы тебя побрал! Тебе просто повезло, проклятый ублюдок! Еще никто и никогда не сбивал меня с ног до твоего случайного удара, будь ты проклят!

Эрл лежал перед задним сиденьем «Гудзона», снова скованный и прижатый к полу множеством ботинок, самые тяжелые из которых принадлежали Великану.

— Сэр, я только хотел сказать...

— Достаточно, Калеб, мать твою за ногу. Ублюдок попытался бежать. И утонул. В Фивах такое случается сплошь и рядом. И больше никто ничего не должен знать.

— Так точно, сэр.

Великан наклонился вниз.

— Дыши глубже, Богарт. Скоро ты сделаешь свой последний вдох!

Большая машина наконец остановилась, и охранники высыпали из нее. Эрла вытащили и бросили на землю. Он ощутил в воздухе запах реки, увидел ее сквозь неровную линию тропических деревьев — широкую сверкающую ленту, плоскую и спокойную, подернутую мелкой рябью. Взошла луна но высоко подняться еще не успела; налитая кровью, жирная и большая, она висела над самым горизонтом, отбрасывая холодные отблески на поверхность реки.

Но у Эрла не было времени наслаждаться красотой пейзажа. В следующее мгновение его поставили на ноги и потащили по дорожке через густые заросли к убогому сараю и пристани на берегу. У пристани качалась на волнах старая плоскодонная лодка.

Охранники отперли дверь и грубо втолкнули Эрла в сарай.

— Добро пожаловать в «дом утопленников», Богарт.

Его швырнули на пол, и закипела спорая работа. Это было место смерти. Эрл разглядел в полумраке деревянные формы, ручную бетономешалку, мешки с цементом, разнообразную железную арматуру и цепи и висящие на стене старые замки.

Кряхтя и пыжась, двое самых дюжих охранников нагнулись и подняли с пола квадратный бетонный блок с глубоко вмурованным железным ушком. Третий подкатил старую тележку, и блок опустили на нее.

— Я сам займусь этим, черт побери, — пробурчал Великан.

Присев, он вжал колено в покрытый синяками живот Эрла, грубо схватил его за ноги и надел на щиколотки кандалы. К кандалам верзила прикрепил короткий кусок цепи — на замок. Эрл пережил страшное мгновение. В первый момент он никак не мог заставить себя посмотреть на замок. Но, взглянув, с облегчением увидел, что это тот самый замок, на котором он тренировался: каким-то чудом, а точнее, благодаря Окуню замок вернулся на свое место на стене, к аккуратно развешанным собратьям.

— Надо будет достать новые замки, — заметил кто-то.

Но Великан, не слушая, склонил перекошенное от злобы лицо к Эрлу.

— Ты видишь, Богарт, чего ты добился, пойдя наперекор господину? Ты оказался бессилен! Господин правит и будет править. Господин — это я, и раз ты пошел против меня, ты пошел против всего существующего порядка. Смотри, куда это тебя привело. У тебя будет время подумать над моими словами, Богарт, пока черная вода станет наполнять твои легкие, когда ты опустишься на дно реки.

Высказавшись, он выпрямился и бросил своим подручным: