– Порфирий хотел подкупить патриарха?! – подавшись вперед, выпалил Иван.

– Это вряд ли, – усмехнулся Олег. – Патриарх достаточно богат, знаешь ли! Между прочим, настоятелем назначает не патриарх, а епархиальный архиерей. Патриарх, конечно, может замолвить словечко за своего протеже или, наоборот, «зарубить» назначение, если захочет, но в целом такие вопросы находятся вне его ведения… Порфирий всегда тяготел к красивой жизни, это так: еще в семинарии он мечтал, как станет настоятелем богатого прихода и сможет позволить себе то, чего никогда не было у его родителей. Он ведь из очень бедной семьи, многодетной и, как сейчас говорят, неблагополучной… Правда, слушая его в те времена, я не относился к его словам серьезно – думал, что он просто пытается компенсировать безрадостное детство.

– Хорошо, а почему Досифей так легко согласился платить Порфирию? – задал вопрос Мономах. – Испугался, что тот донесет на него?

– Это во‐первых, – ответила Алла. – Порфирий, скорее всего, козырнул личным знакомством с патриархом, чем навел ужас на трусоватого по натуре Досифея. Но и Досифей решил, что не проиграет, заручившись поддержкой такого человека, как Порфирий: тот, надеясь на ежемесячные выплаты, станет всячески защищать общину и, в случае чего, предупредит об опасности. Так оно и было: несколько раз Порфирий успешно отводил от Досифея беду, и их тандем процветал – до тех пор, пока о существовании «Общины Святого Ангела» не проведал сам патриарх. Порфирию не удалось сделать так, чтобы весть об этом не достигла его ушей. В сущности, неудивительно, ведь их с Досифеем плодотворное сотрудничество продолжалось несколько лет, и что-то обязательно произошло бы, рано или поздно!

– Досифей обнаглел, – сказал Олег. – Он окончательно попутал берега и потерял всякую осторожность: начал вербовать людей, которые на самом деле не являлись одинокими и имели родственников, которым не все равно, что с ними происходит. Более того, в общине стали пропадать люди, и Досифей не мог объяснить, что с ними сталось – говорил, что они якобы покинули общину по собственной воле, только вот на воле их почему-то больше никто не видел! Я бы сказал, патриарх затянул с этим делом: он был слишком занят творящимися в РПЦ глобальными злоупотреблениями, чтобы сразу обратить внимание на столь мелкую сошку, как Досифей.

– Но зачем Порфирию понадобилось убивать Олега, своего старого приятеля по семинарии? – недоуменно спросил Иван.

– Ну, во‐первых, он утверждает, что не хотел его убивать – намеревался просто припугнуть как следует и отправить восвояси, – ответила Алла.

– А не проще было дать им встретиться? Разве Досифей не испугался бы еще сильнее?

– Начнем с того, что Порфирий слишком хорошо знал Олега и понимал, что замылить ему глаза не выйдет: он не уедет, пока во всем не разберется. А вот в Досифее он не был уверен – боялся, что тот может «поплыть» со страху и разболтать не только об общине и о себе, но и о нем тоже. Поэтому нельзя было допустить, чтобы Олег добрался до места! Тем не менее, несмотря на слова Кривощекина и Порфирия, я уверена в их намерении физически устранить вас, Олег – иначе зачем они стреляли вам вслед?

– Я тоже так считаю, – вздохнул старший Князев. – Они вполне могли дать мне уйти, если моя смерть не была им нужна!

– А так как вряд ли Кривощекин сам принял такое решение, можно предположить, что он получил от Порфирия совершенно однозначные указания! – добавила Алла.

– Выходит, целью Порфирия было удаление Досифея из общины, что ли? – проговорила Марина задумчиво. – Но зачем?

– Порфирий полагал, что Досифей держал все деньги, изъятые у прихожан, в общине, – пояснила Алла.

– Не хотел светиться, ясное дело! – воскликнул Иван. – Банковские счета можно проверить!

– Именно. Порфирий, с одной стороны, не желал, конечно, терять такой хороший и, главное, стабильный источник дохода, но все же гораздо страшнее для него было бы, если бы Досифей, струсив, открыл рот и все рассказал посланнику патриарха. И ведь дело не только во взятках: налицо косвенное соучастие во всех преступлениях, совершенных в общине! Порфирий понял, что пора сворачивать лавочку, но жадность не позволяла ему просто так отпустить курицу, несущую золотые яйца: напоследок он надеялся кое-что поиметь с Досифея!

– Он хотел, чтобы тот отслюнявил ему часть денег?

– Да.

– Но как он собирался это сделать? Вряд ли Досифей горел желанием делиться!

– Порфирий начал готовиться к этому сразу, как прознал про внезапный интерес патриарха к общине, только вот Досифей слишком любил власть и отказывался всерьез воспринимать опасность. Поэтому требовалось как следует его напугать и заставить кинуться паковать вещи – и деньги! Порфирий понятия не имел, где он их прячет, но не сомневался, что Досифей первым делом побежит за тем, что нажил «непосильным трудом»!

– Прям как у Конан Дойла! – усмехнулся Иван.

– Что? – не понял Мономах, удивленно глядя на приятеля.

– Ну, помните его «Скандал в Богемии»? «Когда в доме пожар, инстинкт заставляет женщину спасать то, что ей всего дороже. Замужняя дама бросается к ребенку, незамужняя хватает шкатулку с драгоценностями…» Не помните?

Все молчали. Аллу всегда восхищала феноменальная память патолога: он мог цитировать целые страницы из книг по памяти, ни разу не запнувшись. В отличие от остальных, она отлично поняла, что хотел сказать Иван.

– Да, так и есть, – улыбнулась она. – Досифей, конечно, не незамужняя дама, но он первым делом рванул бы за кубышкой с деньгами, и Порфирий надеялся прихватить его за этим занятием и потребовать свою долю! Когда Кривощекин выполнил поручение, Порфирий решил, что пора ковать железо, пока горячо. Он рассказал Досифею о том, что кто-то убил посланника патриарха на пути в общину, и теперь им не дадут житья, поэтому пора делать ноги. В тот раз Досифей по-настоящему струхнул, но проблема заключалась в том, что он оказался еще жадней Порфирия: несмотря на страх перед последствиями убийства «ревизора», он не желал сворачивать бизнес, пока не выжмет из него все, что только возможно. На тот момент «в разработке» у Досифея находились три потенциальных клиента…

– Какой интересный термин применительно к «святому человеку»! – фыркнул Мономах.

– То есть Досифей ждал, пока квартиры можно будет продать, зная, что с его бегством община прекратит свое существование, а люди останутся на бобах? – пробормотала Марина. – Какой невероятный цинизм!

– И не говори! – поддакнула Алла. – Отвратительный был кадр Досифей, но актер прекрасный, этого не отнимешь! Народ шел за ним стройными рядами, как крысы за дудочкой крысолова из сказки… Кстати, Порфирий ничего не нашел бы в общине, даже если бы облазил там каждый угол!

– Откуда вы знаете? – спросил Мономах.

– Потому что он не доверял прихожанам, а в особенности – Константину, которого всегда побаивался! Марфа рассказала, что у Досифея в Сертолово живет пассия, которую он периодически навещал. Мы предположили, что он мог хранить все свое богатство у нее – так и вышло!