Он выстрелил. Раза три. Жигулин исчез, словно фантом. Михаил вскрикнул. И непонимающе уставился на растекающееся по своей куртке кровавое пятно.

– А что, если желание проснуться и станет для Зоны толчком к расширению? – наседал Валерьевич. – Что, если этого она, Миша, и добивается? Пожелать ей умереть? Но не следует ли за смертью Зоны ее триумфальное воскрешение? Пожелать ей проснуться? И она возьмет свое! Но ты можешь пойти другим путем. Контроль. Ты сам можешь стать силой, сдерживающей Зону от расширения. Как и все те, кто жил на этой территории до катастрофы. Ты можешь. Но выбирать все же тебе. Три пути, Миша. То, ради чего ты сюда и плелся. Возможность спасти дочь. Шанс. Один на миллион. Но он есть. Все останется так, как и было. И аукнется будущим поколениям. Уничтожение – второй путь. Стереть Зону из ноосферы. Риск огромный. Не советую. И наконец, третий путь. Контроль. О чем я и говорил. Самый правильный и верный путь.

– Мне просто нужно… – Мельников терял сознание.

– Перед тобой выбор, от которого будет зависеть все. Решай.

Вспышка боли почти лишила сталкера рассудка.

Потом наступила тьма.

* * *

Семь непрочитанных сообщений от абонента «Настя». Тяжело читать, но что поделать? На прощание нужно ответить хоть что-нибудь, слишком жестоко бросать любимую одну, не сказав и слова.

Первое сообщение:

«Дорогой, я выехала от мамы с папой, они дали немного денег. Не заняли, хоть я и настаивала, а именно дали. Это, конечно, капля в море, но жутко неудобно было брать больше, они ведь и сами небогато живут, но вошли в наше положение, сделали подарок от чистого сердца. И потом, я просто не знаю, к кому еще идти. Люблю тебя. Скоро буду».

Эти два самых важных в жизни каждого человека слова. Клятва в любви едва не заставила Михаила уронить слезу прямо на дисплей, но он сумел перебороть эмоции. На это письмо не ответил. Не нашелся что сказать.

Второе сообщение:

«Подъезжаю к дому. Чего молчишь? Спишь еще, соня ты мой? Как проснешься, метнись в магазин, купи сливочного масла».

– Поздно, милая, – прошептал Михаил, листая дальше.

Третье сообщение:

«Миш, ты где?»

– Нет меня больше. Прости.

Четвертое сообщение:

«Так, я серьезно. Сними трубку, я тут себе места не могу найти. Уже обзвонила всех твоих знакомых, даже эту сучку Наташку. Неужели ты так хочешь опозориться еще и перед моими друзьями? Сними трубку!»

Пятое сообщение:

«Миша, скажи мне, что-то случилось? Ты где? Я вся извелась из-за тебя! Если не перезвонишь в течение получаса, то я просто-напросто пойду в милицию, ты же меня знаешь! Нам что, нужны еще неприятности, да? В твоих же интересах сейчас же перезвонить!»

Шестое сообщение:

«Миша, это уже не смешно!!!»

Мельников, поколебавшись, решился. Одно короткое, но насквозь пронизанное ложью послание, чтобы хоть как-то успокоить любимую, обозначить, что он жив. Хотя то, о чем он собирался писать, совершенно не походило на обычные сообщения близким людям в таких ситуациях.

«Привет, Настя. Не нужно идти в милицию, разведку, армию или еще куда-либо, побереги нервы. И звонить никому не нужно. Мне – тем более. Я тебя бросаю. Ты очень хорошая и добрая, ты лучший человек из всех, кого я знал, и дело тут не в тебе. Во мне. Я встретил другую женщину и понял, что она для меня – все. Прости, что так скверно обошелся с тобой, надеюсь, ты поймешь. Просто так бывает. Сердцу не прикажешь. Прощай. Как смогу, буду присылать вам с Юлей деньги. Немного, но хоть что-то».

Седьмое SMS он читать не захотел. Сняв заднюю крышку, Михаил филигранно извлек сим-карту и, переломив ее на две половинки, бросил в мусорное ведро. Вслед за ней последовало обручальное кольцо.

«Нельзя лишний раз напоминать Зоне, что у тебя есть слабые места. Я пишу это не для того, чтобы напугать, а чтобы предостеречь. Лучше всего делать вид, что вам некуда вернуться, что у вас нет людей, через которых вас можно сломить, – вспомнились строки, увиденные на одном из форумов в Интернете. – Потому что Зона воспользуется любой вашей слабостью».

* * *

Лежал он в подвале. Бок был мокрый. Дотронулся. Палец окрасился в красный цвет. В куртке зияла дыра.

– Вы, сталкеры, вечно лезете, куда не следует.

Наемник в тяжелом облачении обрушил на бедного сталкера град ударов. Михаил пропустил первый удар, едва не отправивший его в нокаут. Как пропустил и второй, и третий, и четвертый, и все последующие.

«Стальной гигант» – иначе и не назовешь – пнул Михаила ногой в живот. Парень согнулся пополам. Боец в экзоскелете был безоружным, но Мельников ни на секунду не сомневался в том, что этот «танк» запросто порвет его и голыми руками. Боец измордовал Михаила. Глаза бывшего учителя заливала кровь. Она мешала сосредоточиться. Сильный удар по затылку заставил искателя беспомощно обмякнуть.

– За моих ребят, сволочь.

Михаил все еще находился в сознании.

– Быстро ты не умрешь. – Голос солдата сильно искажался, проходя через динамики шлема. – Гарантирую.

Внутри у Мельникова все похолодело. Это было настоящее чудовище, страшнее ожившего газика и ходячих мертвецов вместе взятых. Сошедший с ума робот из фантастического фильма.

Человек. Существо, вселяющее ужас похлеще любого аномального явления Территории Проклятых.

Злодей допустил фатальную ошибку, какую допускали все без исключения антагонисты тупых боевиков прошлого века. Нет, стоит отдать должное, он не продолжил растекаться мыслью, не разразился монологом на пятнадцать минут, не стал раскрывать свои дьявольские планы. Но его короткий комментарий подарил Михаилу секунды драгоценного времени. Их хватило, чтобы подтянуть к себе автомат и сжать спусковой крючок.

Выстрелы, усиленные эхом, сотрясли стены. Посыпалась штукатурка. Пули рикошетили. Вжикали о железные трубы. Одна пуля попала Рохле в бедро, и он дико заорал от боли.

– Туп… – Парень в экзоскелете сполз по стене. – Тупой сукин сын. – Он снял шлем. – Посмотри… что ты… что ты наделал, тварь…

– Ты? – У Михаила перехватило дыхание.

В голове закрутился калейдоскоп событий, произошедших на базе анархистов: беготня, стрельба, неразбериха, драка на кухне, где он со Скай задержался ненадолго. Как Мельников смог запомнить в лицо того парня, что один на один махался с ударовцем? Ответа не было. Взял и запомнил. Внешность у того была колоритная.

– Мир тесен. – Кот ухмыльнулся. – Только я… – харкнул кровью. – Сука, хороший выстрел.

– Кот, ты меня не знаешь, но я знаю тебя. – Михаил снова нажал на спусковой крючок.