Темнота, окутывавшая спальню, начала понемногу редеть. Рассвет осторожно проникал сквозь густую завесу ночи. Было пять утра. Сабина, хоть и чувствовала себя так, точно ее сняли с креста, а в глаза швырнули горсть песку, все же решила отправиться на пробежку. Она знала: это прибавит ей энергии, а энергия — единственное, что поможет как-то пережить этот день.

Сабина спустилась вниз. На диване она увидела закутанную в одеяло Ружу: та сидела по-турецки, на ее лицо падал отсвет экрана планшета.

— Тоже не можешь уснуть?

Девушка подняла на нее скептический взгляд.

— У нас еще даже не midnight[77]. Это не мой time to sleep[78].

«Ишь ты — „у нас“! Коренная жительница Нью-Йорка выискалась, — ехидно подумала Сабина, но тут же упрекнула себя за это: — Нет, отставить. Эдак и впрямь между нами будет один сплошной кошмар. Нельзя же цепляться к каждому слову. Надо попытаться общаться доброжелательно. Я во всяком случае попытаюсь, как бы там ни было».

— Не хочешь побегать со мной по пляжу? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно дружественнее, но дочь посмотрела на нее так, словно она только что предложила ей медузу на завтрак. — О’кей, пойду сама, — весело бросила Сабина.

Она решила держаться и не реагировать на раздражающее поведение Ружи. Она, Сабина, все равно будет функционировать нормально и не позволит испортить себе настроение.

Вернувшись, она застала дочь на том же месте и в том же положении.

— Сеть здесь могла бы быть и получше! — рявкнула девчонка. — Два раза у меня прервалась связь.

И это было все, что она хотела сказать.

«Раз, два, три, четыре… — мысленно считала до десяти Сабина. — Легко мне не будет, но я справлюсь», — подбадривала она себя перед битвой, в которую неизбежно должен был превратиться ближайший период времени (да, кстати, насколько долгим он будет, интересно?), пока им предстояло жить вместе.

— Я иду на работу, ты со мной? Покажу тебе пансионат, а ты съешь самый лучший завтрак в своей жизни.

Пребывать в обществе дочери целый день вовсе не было верхом ее желаний, но она изо всех сил старалась воплотить свой план в жизнь и наладить с ней отношения.

— Ты ходишь на работу? Это что-то новенькое, — донеслось с дивана.

Этот парадокс был весьма забавен и, по мнению Сабины, вполне достоин серьезного научного труда: почему дети, сами претендующие на имидж бунтарей, живущих против течения, требуют от родителей, чтобы те вели себя по установленным образцам и вписывались в общепринятые рамки? Ружа, которая разве что во времена своей начальной школы застала Сабину ходившей на работу каждый день, никогда не считала истинным трудом занятие, которому посвящала себя ее мать, ведь писать означало в основном сидеть дома за компьютером. Казалось, девчонка не способна объединить причинно-следственной связью эти два элемента: те часы, которые проводила Сабина, отстукивая пальцами тысячи знаков (и неважно, что иногда она делала это в халате, сидя на диване), и плоды ее деятельности, благодаря которым их уровень жизни был таким, каким он был, и не ниже. Для Ружи все это — их прекрасная квартира в превосходном районе, отдых несколько раз в году в любой точке земного шара, исполнение все новых прихотей, — было просто некоей изначальной данностью. Сабина воспринимала этот факт как один из своих крупнейших провалов в воспитании дочери.

Кроме того, до белого каления ее доводило то, что дочь, презирая все, чего сумела добиться мать, тем не менее пользовалась этим всем без зазрения совести. И Сабина, даже соглашаясь в глубине души, что успех пришел к ней достаточно легко, так, что она сама не смогла до конца постичь этот феномен, все же не могла смириться с неблагодарностью Ружи. Девчонка на блюдечке с голубой каемочкой получила комфортную жизнь — исключительно благодаря матери, которая «сидела дома, попивая кофе и покуривая сигаретки», — и ни капли этого не ценила. Сабина не могла такого понять, и именно это, несомненно, представляло собой одну из главнейших причин их ссор.

— Ладно, пойду с тобой в этот пансионат, — вдруг, к удивлению Сабины, произнесла дочь, не отрывая взгляда от планшета.

«Вот я и доигралась», — промелькнула у Сабины ехидная мысль. Теперь целый день перед глазами у нее будет торчать крайне критично настроенная дочурка.

Это было очередное тяжкое испытание. Ружа, которую Сабина, как бы там ни было, все же хотела продемонстрировать друзьям и похвастаться ею, вела себя точно капризная принцесса, хотя все общались с ней тепло и никто не проронил ни малейшего замечания относительно ее, мягко говоря, необычного внешнего вида. Разумеется, она пренебрегла утепленной курткой-аляской, которую подсунула было ей Сабина, — девушка не желала отказываться от своего богемного пальто, не говоря уж об остальных шокирующих деталях образа.

— Эй, попрошу меня не дурить, ты ей не дочка, ты, навьерное, шестра? — К своим приветственным возгласам Тео присовокупил похлопывания по спине, и девушка отступила на шаг назад. — Что ты будьешь ешть?

— Спрашиваете, что я буду есть? — переспросила Ружа, намеренно громко и четко произнося каждый звук и подчеркивая этим дурной выговор Тео. — Спасибо, я не голодна. Впрочем, не думаю, что у вас здесь имеется что-нибудь подходящее для меня. Я ем только organic food[79], а в последнее время стараюсь вообще перейти на raw food[80], — надменно заявила она.

— О, и правда, raw у нас не очень-то… — принял озабоченный вид Тео. — Разве что ты любьишь сырую ягнятину, ха-ха-ха! Это мы тебье подадим с удовольствием.

Ружа не сочла нужным отреагировать на это предложение, а хлопотавшая в зале Кася послала подруге многозначительную улыбку. Она мигом поняла, с какими проблемами приходится иметь дело Сабине. Та над головой дочери переглянулась с Касей и закатила глаза, и это даже принесло ей небольшое облегчение.

Она отвела дочь в конторку — хотела освободить остальных от ее утомительного общества, поскольку девчонка вела себя точно измотанная жизненными тяготами чертовски вредная старушка.

— Ну и чем ты здесь, собственно, занимаешься? — спросила Ружа, осматривая мини-кабинет.

— Помогаю друзьям управлять этим заведением. Составляю график работ, планирую покупки, слежу за оплатой счетов — ну, всякие организационные моменты. Ну и много общаюсь с постояльцами, чтобы знать, что им по душе, а что не очень. Мы с Касей и Тео все время что-то выдумываем, чтобы улучшить то, что есть сейчас.

— Boring![81] — Девушка подавила зевок и недоверчиво посмотрела на мать. — Ну и перемена с тобой случилась! Откуда такое желание поиграть в хозяйку? Ты же отродясь ничего не делала по дому.