— Ничего не поделаешь, — сказала она и села за компьютер.

После семи длинных сигналов на мониторе показалось лицо Люси. Держалась она как-то неловко, а кроме того, сидела в темноте — лицо ее освещали только голубые отблески с экрана.

— Что это ты в темноте? — сразу спросила Сабина. — У тебя что, электричество отключили?

Люцина проигнорировала вопрос и тут же принялась тараторить, точно торговка в базарный день.

— Короче, ладно! Я на тебя, конечно, злюсь, но все равно должна все рассказать. Я, разумеется, с самого начала знала, что так будет, уж у меня-то мозги варят, у тети Люси голова на плечах не только для красоты сидит, об этом известно всякому, кто не испугался моей харизмы и дал мне возможность на него работать. Вот как ты! В общем, я предполагала, что я эффективна, но чтобы настолько… скажу тебе, я и сама удивилась. Мы это сделали! Сделали! Я их развела как котят. Урыла их! Укокошила!

— В самом деле? У тебя получилось?

— Разумеется, — скромно подтвердила агентша.

Сабина сделала круглые глаза и на какое-то время онемела. Сердце подступило к горлу.

— Ы-ы-ы-ы… — наконец выдавила она из себя. — Но как? Как ты это сделала? Ведь этот договор — это же… это же была петля на мою шею!

— Тем более — учись у мастера! У гениальной мастерицы, которая невозможное превращает в выполнимое. Которая из собственных штанов выпрыгнет, встанет на голову и сделает в воздухе шпагат, лишь бы довести дело до счастливого завершения. К удовольствию клиента и собственному удовлетворению…

— Люцина! Умоляю, скажи же наконец! — Писательница знала, что Люси способна тянуть так бесконечно.

— Да? Уже можно? Нет, правда, у тебя пока нет более важных дел?

Сабина смиренно терпела эти подколки, она их заслужила.

— В общем, если бы ты в тот день нашла для меня минутку и оторвалась ненадолго от обслуживания своих сосудистых хирургов, то узнала бы, какую бомбу я отыскала. Итак, в нашем договоре с телеконцерном упомянуты фамилии двух членов совета директоров — они представители стороны. И оба они должны были поставить свои подписи. Однако вице-председатель Мушиньский в день подписания документа развлекался на Сейшелах и в итоге подпись свою поставил только один из этих двух мужиков, то есть членов. К нашему счастью, о том, что и второй, вернувшись из своего райского отпуска, должен подписать документ, кто-то в фирме попросту забыл. Мы получили документ с одной подписью. И поэтому, как подтвердил бесценный адвокат Пусяк, наш договор недействителен! С профессиональной юридической точки зрения его можно признать незаключенным. Ты свободна!

Сабина потеряла дар речи. «Не могу поверить, — подумала она. — Поверить не могу своему счастью!» В эту же секунду по экрану компьютера Люси пробежала какая-то тень и перед глазами изумленной Сабины возникло лицо… Ежи, который заглянул Люцине через плечо, но, увидев ошарашенную физиономию ее собеседницы, отпрянул как ошпаренный.

— Ежи? — нерешительно спросила Сабина.

Люси сделала невинное лицо.

— Ну что ж… — сказала она, обращаясь больше к себе, чем к кому бы то ни было еще. — Как говорит молодежь, так уж получилось…

Внезапно Сабина засмеялась — сначала тихо, потом все громче и громче, у нее даже слезы брызнули из глаз. Ежи и Люцина немного неуверенно переглянулись, затем прыснули тоже.

Когда все успокоились и отдышались, агентша по просьбе своей клиентки еще раз рассказала о том, что ей удалось совершить на поле битвы с медиакорпорацией, намеревавшейся погубить необязательную писательницу. Когда Люцина шаг за шагом пересказала всю юридическую проделку, которую провернула с помощью незаменимых товарищей из канцелярии «Пусяк & Хладкий», Сабина откинулась на спинку стула.

— Это просто невероятно, — сказала она, схватившись за голову. — У меня и впрямь везения больше, чем ума. И так всю жизнь…

— Возражать из вежливости не стану, — искренне рассмеялась Люси и поправила спадавший на лоб кокетливый рыжий локон.

Сабина решила ни о чем больше ее не расспрашивать, а дождаться более подходящего момента, хотя, разумеется, вопросы в ее голове («Как? Когда это вы успели? Как это вообще возможно?») множились. Впрочем, она допускала, что между этими двумя, хотя на первый взгляд они и кажутся выходцами из абсолютно разных планет, может возникнуть что-то, чего они оба желают, и чистосердечно за них порадовалась. «Неисповедимы пути человеческого сердца…» — вспомнила она одну из любимых поговорок Амелии Крук, земля ей пухом, и с трудом удержалась от очередного взрыва смеха. Самое главное, что еще одна проблема решена и все будут жить долго и счастливо. А она, Сабина, уж точно. Благодаря сметливости своей агентши она выбралась из ужасной кабалы. С ее плеч будто сняли груз весом в шестнадцать тонн.

Она закрыла ноутбук, оставив Люцину и Ежи наедине, встала со стула и подошла к окну. Зимой в здешних местах солнце стояло низко даже в полдень. На снег ложились тени — длинные, как во время летних закатов. Снег таял все быстрее. От огромных заносов, которые еще недавно практически заслоняли ей вид на пляж, почти ничего не осталось. В воздухе все крепче пахло приближающейся весной, и Сабине даже казалось, что вернулись перелетные птицы, чьих голосов она не слышала уже несколько месяцев. Чайки, похоже, тоже чувствовали грядущую перемену и, гулко покрикивая, весело играли в волнах.

Сабина решила отметить свежеобретенную свободу традиционной пробежкой по пляжу. Впрыгнув в спортивный костюм, она отправилась к морю. Бежала и смеялась во весь голос. Ветер трепал ее волосы, а она мчалась, мысленно подшучивая над собой: сейчас ей подошла бы музыка из фильма «Огненные колесницы» — такой возвышенный это был момент.

Покончено — навсегда покончено с пыткой по имени Амелия Крук! Никогда больше не будет она, Сабина, испытывать отвращение к себе за то, что под чужим нажимом выдает на-гора литературообразную бодягу. Никогда больше она не услышит строгого тона Моники Кардас по телефону. Не будет больше нескончаемых заседаний с продюсерским составом сериала, не будет дурацких бесед с дурацкими ведущими телепрограмм о шоу-бизнесе, не будет приглашений из «Танцев со звездами». Покончено с интервью для бульварных газет, покончено с муками. С этого дня Сабина может делать что хочет! И, самое главное, наказание миновало ее! У нее и впрямь все вышло! Угроза чудовищных компенсаций, которые лишили бы ее сбережений, собираемых годами, уплыла в синюю даль.

На нее нахлынула волна теплых чувств к Люцине. Она, Сабина, и в самом деле многим ей обязана. А вишенкой на торте для Сабины был тот факт, что теперь, обретя свободу, она сможет, ничем не обременяемая, засесть за настоящий большой роман, написание которого из-за последних событий все откладывала. Ей казалось, будто она пьяна, будто пила сегодня и не чай вовсе, а игристое шампанское. Наконец-то череда поражений в ее жизни сменилась исполнением желаний, а все невзгоды преодолены. В Миколово она нашла подлинных друзей, ощущение осмысленности и эмоции, о которых уже и не мечтала. Путь к этому был тернист, но она ни о чем не жалела. Да, она чувствовала себя счастливой.