— Что с тобой? — спросил Кольер, вглядевшись ей в лицо. — Тебе плохо?

— Ничего-то от тебя не скроешь, — грустно улыбнулась Майя.

— Это точно, — ответил он. — Когда ты рядом, я не могу отвести глаз от твоего лица. Смотрю, как ты движешься, куда смотришь… Я ведь вижу, что ты все время думаешь о других людях, Майя. Все время переживаешь за них. Нет, правда, ты необыкновенная… обычно принцессы думают только о себе. Почему ты сейчас погрустнела? — с этими словами он поднял ее и закружил.

Снова встав на ноги, Майя бросила еще один взгляд на Мейг.

— Там стоит Мейг Бейнтон. Мне так ее жалко.

— Где?

— Рядом с прилавком кухарки, под фонарем.

— А, вижу. Это ведь дочь шерифа?

— Да. Он погиб прошлой ночью… и у нее такой несчастный вид. Ах, как бы ее утешить?

— Только не проси меня с ней танцевать, — ухмыльнулся Кольер. — Эффект будет совсем не тот. Ты ведь и не собиралась, правда?

Майя решительно помотала головой.

— Ну нет, с тобой танцую я.

— Расцеловал бы тебя за эти слова, — с удовольствием рассмеялся он. — Ну да ладно уж. Я очень ценю твое умение сочувствовать, Майя. В самом деле ценю. Мне многому предстоит у тебя научиться. Но ты не можешь отдавать частицу своего сердца каждому страждущему. Когда ты была изгнанницей — разве тебя кто-нибудь пригласил на танец?

Майя ответила ему задумчивым взглядом.

— Наверное, поэтому я и не могу иначе, — ответила она. — Ведь я очень хорошо знаю, что такое одиночество.

Он остановился, прервав ганец, не обращая внимания на кружащиеся вокруг пары, и коснулся рукой ее подбородка.

— Ты больше никогда не будешь одинока.

Светящиеся холодным светом яр-камни аббатства Муирвуд звенели от переполнявшей их силы. Майя и Лийя смотрели на Сабину, которая приготовилась к долгому пути и теперь стояла у резной перегородки. Плащ, заплечный мешок, волосы убраны на сторону и заплетены в косу. Перед ними была алтарная перегородка. Майе казалось, что бабушка несколько тревожится, не зная, что ожидает ее впереди. Но она готова была отправиться в Ассинику и подготовить возвращение мастонов в Коморос.

Сабина повернулась к Лийе.

— Я смогу понять их речь?

Лийя улыбнулась мудрой улыбкой.

— У тебя есть Дар чужеречия, Сабина. Ты справишься. Майя в последний раз обняла бабушку и почувствовала, что по щекам у нее текут слезы.

— Я вернусь, как только смогу, — шепнула ей на ухо Сабина и, отстранившись, стиснула руки на груди. Взглядом она нашла Лийю.

— Я еще увижу тебя?

— Если на то будет воля Истока. Мы с Колвином отправляемся в аббатство Тинтерн, дабы исполнить данное обещание. Ты, как Великая Провидица и обладательница власти над Сокровенными завесами, будешь открывать Завесы сама. Это не наше время. Мы не занесены в его книги и не можем изменять вашу судьбу. — Она многозначительно посмотрела на Майю. — Помни, о чем мы говорили.

— Я помню, — сказала Майя. При мысли о том, что она никогда больше не увидит Лийю, ее охватила светлая печаль. Книга Лийи так много значила для нее, так повлияла на ее мышление и на мастонскую подготовку. Безродная девочка с кухни альдермастона стала легендой — легендой и человеком, который — Майя это чувствовала — все так же безмерно любит Муирвуд.

Сабина поправила лямку заплечного мешка, повернулась к алтарной перегородке и скрылась за резным экраном.

— Вы с Колвином тоже уйдете сегодня? — спросила Майя. — Может быть, побудете еще немного?

Лийя покачала головой.

— Мы не хотим добираться до Прай-Ри через Сокровенную завесу. Мы отправимся сначала в Бирден Муир. Нам есть что вспомнить. Есть с кем попрощаться. Горы Прай-Ри — особенное для нас место.

Она взяла Майю за руку и ласково сжала. Лицо ее стало серьезным.

— Жизнь научила меня тому, что истинный вождь всегда одинок. Неси свое одиночество с достоинством. Я сочувствую твоим страданиям в прошлом… и в будущем.

Майю обдало холодом.

— В будущем? Расскажи, что меня ждет?

Лийя покачала головой:

— Исток ведет нас вперед по жизненному пути, но никто не знает, куда мы идем. Если бы мы заранее знали, что ждет нас на дороге, кому достало бы сил сделать первый шаг? — пальцы ее сжались сильнее. — Будь храброй, милая.

Майя обняла ее, чувствуя, как утекают последние мгновения их единства. У аббатства их ждал один из эвнессиев — ах да, Ювент. Лийя бросила на него загадочный взгляд. Ювент кивнул и удалился.

* * *

Майя с Кольером гуляли по Саду королевы, вдыхали запахи цветов, любовались цветущими деревьями. Работники все еще снимали урожай в Саду сидра, и в воздухе плыл тонкий яблочный аромат. После Духова дня ученики разъехались по домам, и деревня мало-помалу возвращалась к обычной полусонной жизни.

— Ты уже решил, где пройдешь мастонские испытания? — спросила Майя, наблюдая за Кольером, который, склонившись, разглядывал пчелу на цветке.

Он ответил ей сумрачным взглядом:

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — он криво усмехнулся. — Наверное, в Лизье, в главном аббатстве Дагомеи. Представляю, как будет возмущен мой старый альдермастон, если я уеду доучиваться в Пайзену!

— А почему не в Муирвуде? — спросила Майя.

Он покачал головой.

— Я должен стать мастоном в своей стране. Здесь я и без того загостился. Мне нужно подготовиться, чтобы принять тебя и короновать. Для меня ты уже моя королева, но церемониал все равно придется соблюсти. Обряды, традиции… — он устало помахал рукой. — Мой народ должен узнать тебя так же хорошо, как знаю тебя я. Им повезло, что ты станешь их королевой. И мне повезло.

Он уселся на каменную скамью и помолчал, затем поманил ее пальцем.

— Нам надо еще кое-что обсудить. Боюсь, я нарушил некогда данную тебе клятву.

По спине у Майи пробежал холодок.

— Что ты имеешь в виду? — севшим голосом произнесла она и встала рядом, не решаясь сесть.

Он подмигнул.

— Сложное дело… Понимаешь, я человек слова. Не спорю, от хорошей лжи правда только слаще, но все-таки она остается правдой. Помнишь, в Дагомее, когда ты попала в мои руки, я спросил, на каких условиях ты согласна стать моей женой. Ты попросила пощадить Джона Тейта и того страшненького, кишона. Кстати, напомни мне, чтобы я научил тебя вести переговоры, ладно? Ну, а я выдвинул встречные условия, о которых теперь сожалею.

Его взгляд стал серьезным.

— Я пообещал не любить тебя.

Он медленно покачал головой и поцокал языком.