— Я собирался похитить твоего отца из Муирвуда и держать заложником в Дагомее, — очень тихо произнес он. — Если бы аббатство не устояло, я похитил бы и тебя — если бы ты не пошла со мной по доброй воле. Но туман в Духов день спутал все мои планы, и солдаты, ожидавшие на борту, не смогли отыскать дорогу. Видимо, в дело опять вмешался Исток. Так или иначе, у меня есть корабль, который в любой миг увезет нас в Дагомею, — во взгляде его появилась мольба. — Плывем со мной.

Майя смотрела на него широко открытыми глазами.

— Нет, — ответила она. — Еще рано. Сначала я должна отправиться в Коморос и предотвратить убийство.

— Ты ведь слышала, что сказал гонец, — начал Кольер, повышая голос. — Даже если мы выедем сию секунду, мы опоздаем. Полдень давно позади, нам не успеть в Коморос прежде, чем все свершится.

— Нет, успеть можно. Я мастон, а совсем рядом с башней Пент находится аббатство Кларедон. Я могу перенестись туда через Сокровенную завесу. Бабушка еще только открывает этот путь для других мастонов, но у меня достаточно силы, чтобы пройти самой.

Его глаза расширились от ужаса.

— Не смей! Это безрассудство!

Майя вспыхнула от обиды, однако напомнила себе, что в нем говорит страх за нее.

— Я не могу стоять в стороне и смотреть, как убивают леди Деорвин. Если отец собирается нарушить свою клятву и не послушаться моего совета, пусть это произойдет у всех на глазах, при народе. Его советники не станут ему перечить, но если там буду я, кто-нибудь, возможно, осмелится возвысить голос.

Он стиснул зубы, глаза его полыхали.

— Он убьет тебя!

Майя отмахнулась.

— Не убьет. Я пощадила его в Муирвуде, и он это помнит. Он унижен, ему стыдно. Предательство жены глубоко его ранило. Я успокою его и воззову к его разуму. Пусть разводится с ней, если пожелает, но казнить? Это жестоко.

— А то, что она сделала с тобой, не жестоко? Как ты только можешь ее защищать?

Майя покачала головой.

— Справедливость — не орудие мести. Кроме того, в Духов день я говорила с Джейен Секстон. Она в отчаянии, она не знает, что ей делать. Если я сумею, то проведу ее сквозь Сокровенную завесу сюда, в Муирвуд. А отец не пройдет и ничего не сможет ей сделать. Я справлюсь. В сердце у меня горит огонь, и этот огонь говорит мне, что я права.

Кольер с силой потер лицо ладонями; мрачный взгляд его был исполнен муки.

— Прежде поговори с альдермастоном. Будь мудрее, Майя. Я не доверяю твоему отцу. Он замыслил убить тебя. Я не могу войти за Сокровенную завесу вместе с тобой и не могу защитить тебя. Как это мучительно! Прошу тебя, не иди одна.

Майя положила руку ему на плечо.

— Что ж, пойдем отыщем альдермастона и попросим его совета. Времени у нас немного.

Терпеливо выслушивая советы мудрых, Майя все же не могла отделаться от мысли о том, что ей надо спешить. Мысль эта завладела ею в тот миг, когда она впервые услышала о готовящейся казни леди Деорвин. Быть может, с решением она и поспешила, однако в сердце своем знала, что права, и, как ни вслушивалась, не слышала шепота Истока, который возразил бы ей. У нее достаточно сил, она войдет за Сокровенную завесу и постарается предупредить убийство и спасти Джейен.

— Я чувствую, что ты в опасности, независимо от того, что предпримешь, — сказал альдермастон, и Майе вновь показалось, что его глаза способны заглянуть ей в душу. — Исток не говорит ничего против твоего решения. Но и за него тоже ничего не говорит. Опыт подсказывает мне, что он хочет, чтобы ты приняла решение сама, каковы бы ни были последствия.

— Но я не хочу, чтобы она отправлялась в одиночку, — настойчиво повторил Кольер. Он успел переодеться в костюм всадника — обычный свой наряд, который носил, будучи в личине Финта Кольера. Он поскачет в Коморос что есть духу, однако конь его не сможет опередить время. Кольер нетерпеливо шагал по комнате, дожидаясь вердикта альдермастона, чтобы в тот же миг вскочить в седло и помчаться вскачь.

— С ней пойду я, — серьезно произнесла Сюзенна. — Она моя товарка и подруга… как Джейен, — она посмотрела в глаза Майе. — Я всем сердцем сочувствую Джейен. Я прошла мастонские испытания. Если ты можешь провести меня за Сокровенную завесу, я пойду с тобой.

Кольер скептически наморщил лоб.

— Вообще-то я предпочел бы дюжину-другую эвнессиев.

— Эвнессии вернулись в Прай-Ри, — заметила Джоанна. — Остался только Джон Тейт, а он не мастон.

Кольер нахмурился.

— С нами пойдет Додд, — заверила Кольера Сюзенна. — Джон Тейт всему его научил.

— Это уже лучше, но все равно неидеально, — нахмурился Кольер. — Мне было бы спокойнее, будь с тобой кто-то, кто мог бы тебя защитить. Но погоди, разве Семейство Додда не было казнено совсем недавно?

Майя озабоченно посмотрела на Сюзенну:

— Я понимаю, Додд хочет помочь, но если его узнают…

Сюзенна ответила ей решительным взглядом.

— Додд не отпустит меня одну, а нам нужен защитник. Его Семейство живет на севере. В Коморосе его не узнают, особенно если он переоденется. Пусть он идет с нами, мне так будет легче.

— Что ж, хорошо. Мы все переоденемся на случай, если отцовские слуги будут нас искать. Пусть это выглядит глупо, но я не могу просто стоять и смотреть, как мой отец нарушает едва данное слово. Он дал клятву в присутствии всего Тайного совета. Он поклялся, что ни один закон, ни одно решение не будут приняты без совета со мной. Если же ситуация станет безнадежной, мы немедленно вернемся.

Ее муж покачал головой.

— Она и так безнадежная. Но я вижу, что ты тверда в своем решении. Я буду гнать коня изо всех сил и постараюсь отыскать вас.

Кольер повернулся к собравшимся.

— Саймон Лис сейчас собирает данные при дворе. Он член гильдии торговцев, поставляет ко двору дагомейские вина. У него есть связи.

Кольер снова повернулся к Майе.

— Найди себе проводника, чтобы провел тебя к Саймону. Он живет на Кудельной улице. Как только прибудешь, первым делом отправляйся к нему и спроси его совета. Он вхож ко многим придворным, в том числе к канцлеру, поэтому, наверное, сможет снабдить тебя информацией или передать от тебя сообщение. Я тоже отправлюсь к Саймону и буду ждать тебя там.

Майя кивнула.

— Спасибо. Я буду ждать встречи.

Она не сводила глаз с его лица, и мысль о близкой разлуке несла с собой почти физическую боль.

Кольер сгреб ее в объятия и крепко сжал, стиснув зубы. Затем отстранился, провел большим пальцем по ее щеке и властно посмотрел ей в глаза.