Если Рэли предполагал, что ему достаточно будет просто все отрицать, то он горько ошибался. К встрече с ним Елизавета подготовилась. Еще за две недели до тайного брака Бесс Трокмортон весь Лондон обсуждал скандальные новости, связанные с королевскими фрейлинами. Сначала стало известно о рождении у Элизабет Саутвелл внебрачного сына. Имя его отца (а им был Эссекс) несколько лет удавалось держать в тайне, хотя тот факт, что ребенка забрала к себе в Стаффордшир и воспитывала Летиция Ноллис, неизбежно породил слухи[758].

Затем королева застает юного Роберта Дадли, внебрачного сына Лестера, целующим фрейлину Маргариту Кавендиш. Недели не проходит, как выясняется, что разрешилась от бремени еще одна фрейлина — Кэтрин Ли. В глубоком отвращении Елизавета увольняет госпожу Джоунс с поста главной фрейлины. Она и соблазнитель юной Ли, сподвижник Эссекса сэр Фрэнсис Дарси отправляются в Тауэр[759].

Фатальную роль сыграла и ложь Рэли. Его отношения с Бесс привлекли к себе пристальное внимание еще до его отплытия к мысу Финистерре. Роберт Сесил, всегда стремившийся быть в курсе событий, попытался прозондировать почву и написал Рэли письмо, предполагавшее по задумке отправителя обмен откровенностями. Но Рэли ответил уклончиво: несмотря на то что он передал общее командование Фробишеру, он все же намерен сопроводить корабли экспедиции. Однако, «что бы ни думали, а отплыть я собираюсь не потому, что гоним страхом перед женитьбой или иным опасением. Будь то женитьба, я бы Вам первому об этом поведал. Не верьте ничему, и прошу Вас, услышав подобные слухи, пресекать их. Господом нашим клянусь, что нет на свете той, с кем бы я связал себя узами»[760].

Врать человеку по фамилии Сесил всегда было неразумно. 28 мая нянька привезла ребенка Бесс в Дарем-хаус, где отец в первый и, возможно, единственный раз качал его на коленях: ребенок умрет менее чем через год. Три дня спустя по поручению Елизаветы Сесил заключил Рэли под домашний арест. Через день или около того его снова доставили в Дарем-хаус, где следить за ним было наказано близкому товарищу Сесила сэру Джорджу Кэрью. Рэли принялся писать душещипательные письма всем сочувствующим, а перед Кэрью разыграл целое представление, в ходе которого страстно клялся, что сердце его разобьется, если не дадут ему хотя бы мельком взглянуть на его богиню — королеву[761].

3 июня Елизавета отправила Бесс жить в семью сэра Томаса Хинеджа и его жены Анны в их лондонский дом недалеко от Олдгейта, поручив Хинеджу приглядывать за молодой женой Рэли, ограничивая ее личную свободу. На Хинеджа, бич Лестера в Голландии, а ныне тайного советника, можно было положиться в таком деле. Решение вопроса, что делать с двумя пылкими влюбленными в долгосрочной перспективе, королева оставила за собой[762].

Просить Елизавету за Рэли готов был один только Эссекс. Былое их соперничество за последние месяцы в основном сошло на нет. Эссекс стал крестным сыну Рэли, а кандидатуру самого Рэли выдвинул на орден Подвязки — жест очевидно бессмысленный, но красноречивый[763]. Образ мыслей королевы оставался для него тайной, и он не мог понять, почему личная жизнь Рэли, которую тот предпочел скрыть от общественности, должна ставить под угрозу его будущее на том лишь основании, что Елизавете захотелось поиграть в приемную мать для женщин достаточно взрослых, чтобы самим принимать решения.

Все находились в напряжении, не в силах угадать, что Елизавета предпримет в дальнейшем. Когда в 1573 или в начале 1574 года Мэри Шелтон, еще одна фрейлина, делившая с королевой спальню, тайно вышла замуж за молодого вдовца Джона Скадамора, Елизавета взорвалась от негодования, так что даже применила к девушке физическую силу, сломав ей палец. Как потом говорила свидетельница происшедшего фрейлина Элинор Бриджес графу Ратленду: «Худо обошлась королева с Мэри за то, что та вышла замуж. Отвела душу и злыми словами, и рукоприкладством, а согласия своего не дала. Не представляю себе, чтобы кто-то заплатил за мужа дороже нашей Мэри». Инцидент замяли, свидетелей заставили лгать, что виной травмы стал упавший подсвечник[764]. Пережив неприятные столкновения с королевой после женитьбы на леди Дуглас Шеффилд, сэр Эдуард Стаффорд утверждал, что Елизавету «раздражает любой роман»[765].

Слова Стаффорда по понятной причине полны желчи. Но, с точки зрения королевы, поступок Бесс был равнозначен нарушению клятвы. Становясь фрейлиной, девушка поклялась служить Ее Величеству с честью и преданностью, что, по мнению королевы, означало также блюсти девичью честь. Если слуги Елизаветы и их дети вели себя в понимании королевы прилично, она даже готова была помочь им в любовных делах. Вопреки ожиданиям вскоре королева окажет содействие Элизабет Горджес, дочери одной из любимых ее фрейлин Хелены Снейкенборг, маркизы Нортгемптон, и ее второму мужу сэру Томасу Горджесу, когда ее родственники не дадут своего согласия[766].

К несчастью, Бесс сначала разделила с Рэли ложе, а после, забеременев, сочеталась с ним тайным браком. Этими своими поступками она била Елизавету по самым уязвимым местам. Получается, что ее сродница не только допустила до себя Рэли ради «разнузданных утех», но и посмела выйти замуж за человека, от которого сама Елизавета ожидала вечной преданности[767]. Ведь Рэли в куда большей степени, чем Лестер или Хэттон, был обязан королеве своим взлетом. И теперь она чувствовала себя преданной. И оскорбленной: всего за два месяца до рождения сына Рэли она передала ему в аренду на 99 лет Шерборнский замок и его роскошные поместья.