Вина я и впрямь выпила изрядно, теперь не удавалось взять себя в лапы, прогнать посторонние чужие эмоции, закрыться от расплёскивающегося вокруг беспокойства Элора.

— Ты ненавидишь мою семью. — Не пляши в моих венах огонь драконьего вина, я бы этого не сказала.

— Неправда, так нельзя сказать.

— Хорошо, ты ненавидишь всех менталистов моей семьи.

— Это громко сказано. — Элор качнул головой из стороны в сторону. Ему хотелось уйти, и неприятные чувства бушевали, снова в них проскальзывали алые искры ненависти. — Но сам посуди, твоей матери нормально было здесь жить? Нормально, что она постоянно боялась вмешательства в разум? Нормально, что ей не поставили защиту? Пусть бы она не была такой мощной, как у правящих родов, но щит правителей даже на обычный источник навесить можно.

— Но толку мало, потому что она для него была слабой, только потом возни больше, если бы пришлось его снимать.

— Зачем его снимать?! — Элор весь полыхнул яростью и отвращением. — Что менталисты забыли в её мозгу, из-за чего нельзя было поставить ей нормальную защиту? Почему любой мог влезть ей в мозги и творить что угодно?

Я не знала ответа на этот вопрос. То, что ни у кого из нементалистов семьи не было щитов правителей (пусть и слабых из-за разницы в силе источника), считалось нормой: вроде так и надо. Нормально ведь обмениваться мыслями с тем, кто тебе дорог, а с таким щитом это невозможно… Да и отец бы не разрешил творить в голове мамы что угодно.

А в Элоре злость прямо огнём полыхала. Он ещё отстранился от меня, потёр лоб:

— Ладно, не будем об этом, это слишком личное и уже не имеет значения. — Он посмотрел на меня из-под руки. — И смысла не имеет, всё равно твоя семья убита. Из-за менталиста, кстати. Я люблю тебя. Я рад, что ты у них родился. Рад, что родился без их паршивых способностей. Я могу не говорить об этом, если меня не провоцировать, но не могу изменить своё отношение к менталистам, даже из-за тебя. Да и не нужно это, ведь какая разница, если ты не менталист. И я не отказываюсь, например, помочь тебе с местью Неспящим — когда ты будешь к этому готов.

Меня замутило сильнее, я откинулась на спинку дивана и уставилась в потолок.

Ничего нового и удивительного Элор не сказал, просто ещё прочувствовать дал. Можно сказать, проявил деликатность.

— Халэнн, — Элор придвинулся ближе, хотя по-прежнему пылал раздражением и неприязнью, его чувства кололи меня раскалёнными иглами. — Я не могу тебе солгать в этом вопросе. Даже не потому, что ты по интонациям чувствуешь ложь, а потому, что не хочу лгать лично тебе. И легче ли тебе станет, если я так очевидно солгу?

— Нет.

— Я тоже так думаю, — Элор скользнул рукой по моим плечам, притягивая к себе, прижимая к груди. — В отношениях важна честность.

«О да!» — Жаждущий снова неприлично заржал.

Иногда нужно быть нечестным, чтобы отношения были. А мне было тошно. Тошно и противно сидеть в объятиях Элора и ощущать его физическое отвращение к таким, как я. Не знаю, о чём Элор думал, почему его чувства не успокаивались, а будто даже усиливались, но мне было невыносимо тошно.

— Халэнн, — Элор потянул меня за подбородок, разворачивая к себе. — Пожалуйста, давай не будем это трогать. Это бесперспективно. Это твоя боль о потерянной семье — я её понимаю. Понимаю, что они для тебя важны, что они твоя семья, я даже в чём-то уважаю их за силу и дерзость, и жалею тех, кто пострадал без вины. Но злиться на меня за то, что я не выношу менталистов — это как злиться на дракона за то, что он летает.

— Я не злюсь, — отозвалась я, чтобы скорее закончить тему, чтобы он уже успокоился. — Это ты о менталистах не можешь спокойно говорить. Не я эту тему затронул.

— Да, это твои… близкие люди начали вспоминать, а я… прости, не хотел портить тебе праздник.

— Просто не будем об этом, — предложила я и потянулась за кубками, заодно выскальзывая из его объятий, но Элор крепче перехватил меня и прижал к груди.

— Халэнн, я люблю тебя.

Я решила предложить тост:

— Лучше вы…

Двери распахнулись, в зал ворвался император Карит. Эмоции от него не исходили, но магия хлестала, выдавая бешенство. Да что там, злость читалась на перекошенном лице.

— Вот ты где! — рявкнул император на вскочившего Элора, а тот задвинул меня за спину, и у меня не было ни малейшего желания из-за него выглядывать, наоборот — нырнуть за диван и накрыться шкурами.

— Что случилось, отец? Как ты?..

— Ты глупый, капризный, безответственный мальчишка! — император подскочил к нам и смёл стол вместе с бутылками и блюдами. Те задребезжали, зазвенели по полу, запахло палёным. — Ты… ты… даже не представляешь…

Император гневно рыкнул. Элор старался говорить спокойно:

— Мы просто отмечали…

— Да знаю я, что у твоего секретаря броня прорезалась, как бы иначе я тебя нашёл? Ты же всем это растрепал!

Из-за спины Элора я видела, как император схватил его под локоть. Похоже, ещё магией спеленал.

— За мной. И без фокусов. Это вопрос жизни и смерти.

Элора точно спеленало магией — это чувствовалось по неровной походке. Я осталась на месте, повторяя про себя «Меня нет, меня нет». Не знаю, что случилось, но попадать под лапу взбесившемуся императору…

У двери император развернулся, вперился в меня бешеным взглядом:

— Иди сюда!

Не хотелось, но я склонила голову и бесшумно, но быстро приблизилась. От императора расходились волны горячего воздуха, от высокой концентрации магии стало трудно дышать.

— Снимай защиту, будем телепортироваться отсюда сразу во дворец по моей направляющей. И только попробуй улизнуть — закопаю!

— Будет исполнено, — подтвердила я и подцепила каменную змею на запястье.

Заметивший это император прорычал:

— Как дети малые!

Кожу кольнуло болью, и змея осыпалась осколками. С запястий связанного магией Элора тоже. Вокруг него и императора взвилось золотое пламя, опалило меня, вынуждая прикрыться рукой.

Спорить сейчас не имело смысла, бежать — даже опасно… Рядом снова взревело пламя, император схватил меня за руку, и нас окружило пламя телепортации.

Всё. Не сбежать.

В глазах даже после затухания пламени мерцали огненные вспышки и плавали красные круги. Я отчаянно моргала, пытаясь понять, где нахожусь, но всё казалось слишком тёмным, и только запах свежести и цветов говорил о том, что мы на улице. Император схватил меня под локоть и потащил куда-то вперёд.

Стало ещё темнее.

— Я просил присматривать за Элором, а не спаивать и таскать непонятно куда, когда ему может понадобиться помощь! — рык императора вибрировал от едва сдерживаемой ярости. Мою руку, в том месте, где была его метка, обожгло. От него резко пахло мятой. — Ты очень разочаровал меня, Халэнн! Завтра мы поговорим о твоих допусках и службе в ИСБ.